Гм... надо же было Так зависнуть от арта...

@темы: Арт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

У-у-у, игры. Я уже ржать начинаю истерически при виде некоторых веток и новых постов. Люди-и-и-и, ну не ломайте вы логику, не насилуйте её, она ни в чем не виновата!

@темы: фри, бумага стерпит всё

---

Тангородрим

С согласия соигрока сперто с форума

Эндорэ

***

Жив? О Эру, за что? Не легче ли просто отречься от жизни, погрузившись в небытие, уйти из кошмарной реальности, чтобы боле не чувствовать этого всепоглощающего отчаяния, тягостного осознания безвыходности, боли. Ему не давали уйти: чары держали не только хроа нолдо, но и феа - не вырваться, не сбежать, ловушка без выхода.
Майтимо привык к тяжелому, наполненному ядовитыми испарениями воздуху, к невзрачным угрюмым тучам над головой, к мраку, тишине, разрезаемой завываниями ветра, к одиночеству. Его сознание находилось на грани, тело объяла слабость, но все же эльф пребывал в здравом уме, что терзало не меньше положения. Холод уже не являлся врагом, к ледяным потокам воздуха и мертвому камню он адаптировался давно, кажется, даже слишком давно.
Сколько времени прошло? Что сейчас там, за стенами крепости, за обширным Ард Галеном?
Неизвестность.
Тянущаяся лента страданий, неизменная, однотипная - превосходное доказательство беспомощности старшего сына Мастера, точно бы показное свидетельство того, что он - всего лишь игрушка в руках темных, и каждый миг его бренной жизни зависит от желания Врага. Нельзя было ни сдаваться, ни молить о пощаде - он не мог предать отца, единственный свет, который ещё сияет в воспоминаниях. Не мог...
Наитие или же случайность, не разобрать, но когда Маэдрос, хватая ртом воздух, стеклянным взглядом осмотрелся вокруг, созерцая неизменный серый пейзаж, мир для него перевернулся. Ожидая увидеть лишь голый камень, он заметил, как некто пробирается по скалам, Нельо не потребовалось много времени, чтобы узнать его, конечно же нет - не узнать Финдэкано равно преступлению.
Страх за жизнь друга - первое, что посетило мысли нолдо, после того, как он ощутил позабытую на скалах радость. Подступы Тангородрима недоступны и опасны.
"А если это - всего лишь очередная игра темных? Иллюзия, чтобы испытать..." - так или иначе стоило проверить.
Горло резало от морозного горного воздуха, легкие же наоборот обожгло, когда, собрав силы в кулак, Нельяфинвэ позвал друга.

***

Финдэкано пробирался по этой бесплодной равнине уже не один день. Проехав ущелье, он заметил следы двух путников - следы лошадей, а не варгов или иных тварей. Но он не хотел встречаться ни с кем, тем более, разве ходили сюда эльфы? Только темные твари, для которых здесь были из земли, безопасные и сытые, на которых не встретишь меч нолдор..
Потому он и не поехал той же дорогой, по которой вели следы, свернув к горам и пуская коня галопом. Оставалось только молиться, чтобы его не успели заметить и не успели перехватить. В горах была надежда спрятаться и переждать, пробраться мимо стражи. И узнать хоть что-то!
Он не мог смириться с тем, что Майтимо мертв. Поэтому, как только смог покинуть лагерь, направился сюда. А еще жалел, что раньше не узнал о том посольстве и принял на веру слова о том, что Майтимо погиб. И как было в этом убедиться? А еще лучше в том, что это неправда. Оставалось только искать вход внутрь крепости. Или придти к главным воротам и постучаться? К вам гость пришел. Хоть Моргота посмешит, может тот от радости и не сразу его убьет.
У гор коня пришлось оставить, дальше он бы не поднялся. А у него, эльфа и опытного путешественника шансов забраться повыше было намного больше. Но и он через несколько часов начал уставать и поднимался все медленнее, все чаще делая остановки. В одну из таких остановок его и заметили.
Финьо вздрогнул, услышав знакомый голос. Снова те странные видения? Он уже и наяву видит их? Но это было не похоже на прежние. В него хотелось верить.
- Майтимо... Майтимо, это, на самом деле, ты? Но как?... Держись! Я сейчас заберусь повыше.
Даже если это былаловушка и его здесь ждали, он должен был попробовать. Но откуда темным было знать, зачем он сюда пришел?

***

Время в последние годы перестало существовать, оно отмерялось от одного визита до другого, и даже эти издевательские интонации, ехидство и надменность во взгляде визитера - лучше, чем пустота и одиночество. В такие минуты можно было хотя бы ненавидеть: неистово, по-настоящему, всё же остальное - череда серых дней, сменяющихся промозглыми ночами, низко нависающих тучи, тяжесть которых, казалось, ощущал и пленник, да звенящая в ушах тишина.
Видя сейчас друга, там, внизу, Майтимо не верил своим глазам. Это невозможно! Пробраться по бескрайней равнине и далее, по горам, одному, оставшись при этом незамеченным, - неужели иллюзия, обман, что прислан на погибель? Но ведь враги не знали этого образа: братьев, отца, да, но не Финдэкано... Или же знали?
- Бесполезно, - сорвалось с обветренных губ, ветром донося до слуха нолдо. - Это бесполезно, Финьо! - не было ни уступов, ни подходов, ничего, что помогло бы нолфингу подобраться ближе: не залезть, не ухватиться. Место, выбранное для него, казалось, идеальным в плане недоступности, оттого на душе феаноринга стало горько, но больше тревожно - Нельо переживал за жизнь друга, которому стоило как можно скорее покинуть проклятый Тангородрим, попытаться остаться незамеченным и вернуться домой. Домой?
"Откуда он здесь? Как?!" - пульсирующей болью отозвались воспоминания о том, как горели корабли, как он, стоя рядом, отказался помогать отцу в этом. Воспоминания эти разбудили задремавшую совесть, смотря на Финдэкано, старший Лорд Первого Дома, не знал что сказать: он был безумно рад видеть Отважного живым и здоровым, хотел сказать об этом, но не до слов ему было: дернувшись было, по телу прошла волна боли, да такой, что Майтимо только зубы, зажмурил глаза. Треклятый Моргот, только и умеет, что управлять слабыми, да рабами, заманивая, обманывая, суля выгоду.
Не место старшему сыну Нолофинвэ среди безжизненных камней, безликих, монотонных, не заслужил он блужданий по выжженным темной злобой землям.
- Здесь опасно, Финдэкано! Поверни, покуда слуги валы не явились на голоса и, возможно, ты успеешь уйти из окрестностей Железной Тюрьмы! - послушает ли друг его? Вряд ли. Но попытаться он должен был.

***

Финьо подошел совсем близко к почти отвесной скале. коснулся ее пальцами, пытаясь понять, как к ней лучше подступиться. Поморщился. Скала была странной, какой-то... Словно не из камня сделанной. Те скалы, которые он видел до этого, были другими. Серые, черные или красные, они все были живыми. Отзывались на прикосновение, отвечали, если к ним потянуться, можно было почувствовать их настроение, пустят они тебя наверх, или сегодня лучше не соваться. А здесь он не услышал ничего. Пустота. Полная. В этих скалах не было жизни...
- Бесполезно, Это бесполезно, Финьо!
- Тише ты. Помолчи, не трать зря силы.
Он продолжал обследовать скалу, уже просто стараясь найти хоть небольшие уступы. Они были, конечно, скала не была гладкой, как стекло. Но были очень небольшими. Проделать весь путь наверх вот так было опасно. Он не хотел смириться с тем, что невозможно. А ведь нужно было торопиться. Их переговоры здесь не могли слишком долго оставаться незамеченными.
Нужно было начать делать что-то, а не раздумывать, можешь ты это, или нет.
Финьо попробовал зацепиться за небольшую трещинку и поставить ногу на уступ. Осторожно, медленно подтянуться. На пару дюймов... На большее его и не хватило. Плохая была идея. Может, можно было бы подняться чуть в стороне, а потом перебраться к другу уже наверху?
Мысли о том, чтобы уйти, оставив друга здесь, у него даже не возникало. Разве такое могло придти в голову хоть кому?
"Как же я тебя нашел, что привело меня сюда, в эти горы?" Разве что невероятная удача, в которую и поверить сложно было.
- Здесь опасно, Финдэкано! Поверни, покуда слуги валы не явились на голоса и, возможно, ты успеешь уйти из окрестностей Железной Тюрьмы!
- Угу, а я думал, тут орки цветочки высаживают, - раздался снизу ехидный ответ. - Нельо, глупостей не говори. Без тебя я не уйду.
Вот так развернуться, сказать себе, что все бесполезно и оставить его здесь на скале? Это... Это было бы предательством. Это было хуже и пыток и плена.

***

Среди скал Железных гор гулял не только сухой ветер, несущий в себе крохотные песчинки, при сильных порывах способные расцарапать кожу. Изредка из северных ущелий приходил туман. Он подкрадывался очень медленно, вязко и текуче заполняя собой ущелья и тонкие трещины. Опускался, застаиваясь даже на самых маленьких выступах, оседая на коже липкой пленкой. Это не был легкий туман после дождя - это была тяжелая думка, несущая в себе зловоние подземелий Ангбанда. Тяжкое дыхание Севера... удушающее... гнетущее... И именно он сейчас медленно подкрадывался к двум крохотным, по сравнению с горами, помнившими сотворение плоти Арды, фигуркам эльфов. Ещё немного и воздух станет густым, плохо пригодным для дыхания. Скоро скроет не только даль, но и то, что происходит совсем близко. Исказит любую речь, любые звуки, вволю играя с расстоянием. И стечет той же тягучей волной ещё ниже, оставляя после себя неприятно пахнущую липкую пленку на коже и капли той же жидкости на камнях, задерживаясь в небольших уступах, обозначая малейшие неровности на склонах. Как4 бы не старался ветер - нескоро ещё сгладятся все складки этих гор, нескоро забьются глиной и песком все расколы и трещины. Туман даст почувствовать свою власть над живым с этом краю. И уйдет, прочертив скользкую дорожку из невидимых без его "помощи" выступов и трещин в идеально гладкой - на первый и даже десятый взгляд - поверхности скалы.

***

"Сумасшествие. Безумие! Зачем? Зачем он противится гласу разума, предпринимает безнадежные попытки, тратя драгоценное время?!" - мысль о том, что друг подвергает себя опасности, находясь в одиночку на Тангородриме, на проклятом, отвратном Тангородриме! - нет, это не давало покоя. Какую бы ни испытывал Нельо благодарность, как бы ни был рад увидеть Финдэкано живым и здоровым, он ни за что на свете не пожелал бы, чтобы его лучший друг приближался к столь мрачному и бездушному месту, как Ангбанд.
- Лучше бы ты оставался в Валиноре... - почти беззвучно проговорил Майтимо, горько смотря вниз. Ни боль, ни усталость, ничто не могло теперь затмить беспокойства. - Финьо! Что значит помолчи? Я не могу молчать, видя, как ты идешь на верную гибель! - "Как же достучаться до тебя, друг, как вразумить?.."
Примерно в это время сверху спустилась новая волна местного тумана: удушающая каракатица, клубами расходящаяся по сторонам, глотающая всё большее и большее пространство, точно ненасытная тварь, что пожирает щедро предоставленную пищу. В горле запершило, глаза пришлось зажмурить, защищая их от липкого облака. Сколько бы лет не прошло, пять или пять десятков, а привыкнуть к подобному - невозможно.
До слуха донесся шепот, неразборчивый, противоестественный, злобный - он заставил встряхнуть головой, отгоняя неприятные ощущения, но вот тревогу это отогнать не помогло.
- Финьо! Держись у скалы, не ступай никуда, пока хмарь не сойдет! - Майтимо вновь закашлялся, вдохнув едкий воздух. Открыв глаза, щурясь, он не видел ничего дальше собственного носа, и тем более - не мог разобрать что там внизу. - Финдэкано, разрази меня гром, если ты погибнешь здесь, обещаю, я достану тебя даже в чертогах Мандоса и... - новый приступ сильно кашля не дал договорить. - ...и тогда только попробуй сказать мне, что орки на Тангородриме цветочки высаживают! - он не знал, услышит ли нолдо его "угроз", послушает ли их. В безвыходности не знаешь за что хвататься: упрашивать, угрожать, обещать или же... что если сказать правду?
Как бы не было страшно, как бы вина за сделанное не глодала, Нельяфинвэ не мог даже представить себе, что будет, погибни нолфинг на скалах. Это в голове не укладывалось. Но и сделать что-либо, помочь - он не мог.

***

- Финьо! Что значит помолчи? Я не могу молчать, видя, как ты идешь на верную гибель!
- То и значит. Или ты даже здесь не можешь?
Едкие слова, которые раньше были дружеской шуткой, а теперь были наполнены грустью. Не мог он уйти. Это было противно всему, во что он верил. И потом - сейчас он здесь, а если уйти, то кто может сказать, сможет ли он вернуться потом, с отрядом? С помощью. И будет ли толк в этом... Он придет в лагерь Феанариони, расскажет им, что видел... Хорошо, пусть даже ему поверят. Не сочтут безумным...Что дальше? Собрать отряд, который здесь не может пройти незамеченным? Положить всех воинов зря и, быть может, так даже и не увидеть друга более.
И это не говоря уже о том, что все это время Майтимо останется прикованным к скале. Эру, сколько он уже здесь?! От этой мысли, затмившей собой все остальное, он закусил губу. Нельзя отступать.
Пока он искал место для подъема, вокруг что-то изменилось. Стало совсем тихо, ни ветерка, и темно. Финдэкано протянул руку, стараясь отогнать туман перед глазами, и понял, что он самый настоящий, густой, словно болотная жижа, обволакивающий, липкий. Что за новую мерзость измыслил враг?
И звуки... шепот, далекий, тихий, злобный... Зовущий куда-то и грозящий. На какое-то мгновение он завладел разумом, но Финьо привычно отмахнулся от них.
- Финьо! ... у скалы...
Голос Майтимо звучал глухо, как из бочки. Или в том же тумане.
Нолофинвеон тряхнул головой и закашлялся, эта мерзость и на вкус была отвратительной, горькой и почти забивающей дыхание. Он прикрыл лицо краем плаща.А у друга не было даже этой возможности... Он со злостью сжал кулаки.
- Клянусь, брат, что бы не случилось, я не уйду без тебя... слишком много тут тьмы, чтобы сдаваться ей без боя...
Он и не надеялся, что друг услышит, это была клятва не ему, себе, и небесам, если они услышат.
Финдэкано, разрази меня гром, если ты погибнешь здесь, обещаю, я достану тебя даже в чертогах Мандоса и... ...и тогда только попробуй сказать мне, что орки на Тангородриме цветочки высаживают!
- Тогда... Остается только одно... Оставаться живым... как можно дольше.
Воздуха не хватало, но он продолжал болтать, вглядываясь вверх. Так посветлее стало? Вроде бы. И, вместе с тем, стена стала другой, словно по ней прочертили узор грифелем. Красиво. Но он бы и так не ушел, на ощупь искал эти трещинки. А теперь, вместо безумной надежды, появлялась и вера в свои силы.

***

Хмарь, что застилала глаза, держалась ещё какое-то время, отравляя и без того мертвые камень, воздух, закрывая тяжелые свинцовые тучи, что медленно ползли над Тангородримом. Дыша медленно и носом, чтобы как можно меньше вдыхать сей мерзостный туманный "оползень", нолдо часто моргал: он стремился увидеть друга даже сквозь пелену, знать, что он ещё здесь, жив, попытаться-таки вразумить. Хотя бы попытаться...
Нельо нисколько не задел вопрос приблудившегося к скалам брата, ситуация сама по себе была отвратительной, никак не подходящей для всякого рода бесед. Разве что наорать, сказать, мол, не нужна ему помощь? Даст ли сие результат или только распалит и без того уверенного в своей правоте аманэльда - Майтимо сказать точно не мог. Слишком много времени прошло, слишком громким было предательство - помнил ли Финдэкано аманские годы дружбы, не поэтому ли пришел в чертоги Тьмы?
- Случилось... слишком много...
Звуки играли странную шараду - лишь отголоски улавливал эльфийский слух, не понимая ни значения фразы, ни происходящего. Тревога, поднявшаяся при услышанном, подхлестнула: пленник дернулся в надежде вырваться, но не тут-то было - кандалы держали крепко, камень резал спину, точно бы напоминая Нельяфинвэ о его положении. Сцепив зубы и зашипев от боли и ярости, обуявшей разум, он и мог только - временно смириться.
Что случилось? Чего много? Неужели дома, там, в лагере, произошло что-то, заставившее Финьо сорваться в безнадежный поход? Что? Что, что, что могло произойти?!
"Как же долго я не был там. Не видел жизни за стенами Железной Тюрьмы..."
Туман стал сходить потихоньку, проясняя картину, расстелившуюся впереди, всё столь же невзрачную, мертвую, только теперь среди этого однообразия запустения был Свет. Отыскав взглядом друга, Майтимо собрался с силами, подавил желание отправить того подальше не в самой лестной форме, и заговорил, громко, четко, чтобы каждое слово понималось слушателем:
- Финдэкано, беспросветный путь не приведет к выходу, сверни, отступи, покуда двери позади не захлопнулись, преграждая отступление! - говорить высокопарно, проведя столько времени на продуваемой всеми ветрами скале, становилось сложнее и сложнее. - Да послушай же ты меня!!! Не ступай в этот капкан!
Казалось, все его слова разбиваются о стену, как морская вода о каменный брег. Не добившись успеха в отговаривании, старший сын Феанаро, горько усмехнулся: всегда был упертым его друг, и если же решил взяться за ту или иную задачу - выполнял.
- Камни скользкие. К краю - хрупкие от ветра, - сейчас вспомнилось и падение, и то, как он пытался ухватиться за склизкие склоны, когда в очередной раз проходил сей удушливый туман.

***

Финдэкано старался почти не двигаться, не зная, чне несет с собой этот туман. И, в то же время, цепким взлядом осматривая каменную стену. Невысоко, дальше было не разгледеть, но, хотя бы, там, куда он мог дотянуться. Каждую трещинку изучить... Кто знает, сколько еще продлится эта мерзость, а ждать слишком долго не стоило.
В очередной раз взглянув наверх, Финьо заметил, что туман начинает рассеиваться и улыбнулся. Кто-то, определенно, был на их стороне. И ему еще будут говорить, что он - безумец?
Наверху глухо лязгнуло, заставив его вздрогнуть. Лишь спустя несколько мгновений он понял, что все это лишь игра тумана, да гулко стучащей в висках крови.
- Подожди.. Я сейчас...
Финьо проверил пряжки и ремни, тщательно, как никогда. Повесил веревку на пояс, чтобы не тянуться далеко, если что. Туда же - пару кинжалов. Бросил на валун почище ненужное наверху оружие. Примерился. Поверхность скалы, до этого казавшаясе гладкой, теперь была покрыта сетью морщин. Он коснулся камня и отвращением отнял руку.
- Вот дрянь... - Он ухватился за ближайший выстут и медленно подтянулся на несколько дюймов. Потом еще и еще. Не нравилось ему стоять здесь, на виду у всех ветров, и, еще больше, то, что Майтимо там, наверху, находится в еще более незавидном положении, и каждая минута их разговора - это лишнее напоминание, лишняя секунда надежды и сомнений. Если уж собрался лезть наверх, так нечего было колебаться.
- Финдэкано, беспросветный путь не приведет к выходу, сверни, отступи, покуда двери позади не захлопнулись, преграждая отступление!
- Угу. Как же. Размечтался.
Подниматься наверх было трудно и долго. Отвлекаться еще и на разговоры он не мог.
- Нельо, прекрати! Плевать мне, слышишь, плевать, ловушка это, или нет. Я не могу тебя здесь оставить!
Как же он не понимал?! Что, уйди он сейчас, и... И ему незачем будет возвращаться. Даже если он спокойно доберется до дома - незачем. И не во что будет верить.
- Камни скользкие. К краю - хрупкие от ветра
А вот это уже дело! Майтимо понял, что он не остановится, и теперь пытался помочь. Финдэкано запоминал все, что сказал ему друг.Это должно было пригодиться наверху.
- Еще что? Я учту.

***

"Безумец" - только и мог подумать эльф, скрепя зубами. Тревога билась в груди, как загнанный в клетку зверь, не унимаясь, не оставляя места нужным сейчас хладнокровию и ясности ума.
Откуда-то издалека донесся протяжный гул - видать, звук прилетел от самого Ангбанда, а может, то были и сами слуги Моргота, выведенные им новые твари? Нечасто до пиков Тангородрима доносились шумы Железной Тюрьмы, только протяжный да заунывный вой ветра, шипение ядовитых гейзеров, да шебуршание камней, обваливающихся время от времени вниз под напором воздуха.
- Подожди... - повторил Майтимо за другом. - Можно подумать я могу поступить иначе! - злости уже не оставалось, только сухая обреченность из-за беспомощности и невозможности отговорить собрата.
Всегда... всегда Финдэкано был отчаянно храбрым, поистине Отважным, но если дома, в Амане то были детские игры, попытки разнообразить однотонное мерное течение времени, то теперь - прыжок в бездонную пропасть, кою благонадежно заготовил для них Враг.
Отвечать на реплику Финдэкано, слыша прекрасно и понимая, что отговорить не выйдет, Нельо не спешил - незачем отвлекать и злить в той ситуации, где самое нужное - помощь. Поддержка, советы - вот что требовалось сейчас от сына Великого Мастера, а даже если и мнение его иное - не смерти он желал брату.
"Ты играешь в игру Врага, друг... по его правилам, с его пешками. Зачем?" - хотелось спросить это вслух, но не угрозы, не мольбы тут не помогут, уже не помогут.
- Ветер сильный... бывает. Порывами. Хватайся крепче, когда задувать начнет, - "Только не сорвись, прошу тебя!" - Держись в такие минуты ближе к камню, он холоден, но способен защитить от воздушного буйства.
По коже пробежал мороз: говоря это, он вспомнил, как впервые попал сюда, точнее кто его принес к скалам. Ветер... Говорить об этом Финдэкано он не стал, не стоит сейчас тревожить его - нолдо лишь понадеется, что у них не объявится нежданных гостей.

***

Подъем был очень медленным. Даже слишком. Финьо никогда не нравились такие, когда приходится отвоевывать у камня каждую пядь. А в этом восхождении не было ничего, чем можно было бы наслаждаться или восхищаться. Даже преодоление себя, как раньше, в других горах, сейчас не значило ничего. Только упорная, выматывающая работа на результат. Он старался не думать о том, сколько уже прополз по черной скале и сколько уже осталось. Главное - добраться. Прислониться к холодному камню, передохнуть пару мгновений и, снова, вперед. Иногда, камень под пальцами начинал расползаться, крошиться и тогда приходилось крепче прижиматься к острым скалам и надеяться, что он сможет удержаться наверху.
- Подожди... Можно подумать я могу поступить иначе!
"Сможешь... Скоро уже сможешь. Немного осталось ждать."
По сравнению с тем, что было, ничтожно мало, наверное. Финдэкано не мог не думать о том, что мог придти раньше. Если бы знал. И не ждал так долго. А за его медлительность, почему-то, всегда расплачивались другие. Сколько раз уже так было? А он все не научился быть порасторопней.
- Ветер сильный... бывает. Порывами. Хватайся крепче, когда задувать начнет, Держись в такие минуты ближе к камню, он холоден, но способен защитить от воздушного буйства.
Едва заметный кивок в ответ. Не увидит. Но друг и так знал, что он слышит каждое слово. Пока ветра не было, но Финьо, и так, старался держаться поближе к скале. Не слишком хорошая защита, но с ветром так справляться было легче. Как-то он поднимался на скалу, еще за морем. И не рассчитал силы. Думал, что заберется на нее быстрее, да и проще, что уж скрывать. Упрямая скала никак не хотела поддаваться. Когда мальчишка поднялся наверх, то у него руки дрожали. Тогда он лег на первый попавшийся камень и долго отдыхал, глядя в небо. Но то восхождение... После него было чувство, что он может летать.
В очередной раз взглянув наверх, юноша понял, что почти добрался. Неужели вот так... все?
И сейчас, почувствовав под пальцами мелкое крошево площадки, он испытал нечто подобное. У него получилось... Получилось то, в чем он сомневался до самого конца.
Финдэкано выбрался на неширокий выступ и прижался к камню, поднял руку, кончиками пальцев касаясь того, кто стоял перед ним. Пальцы дрожали, от усталости, наверное, но и не только от нее.
- Ты... как?
Глупее вопроса не придумаешь. Пальцы, да и взгляд, метнулись к железному браслету. Нужно было как-то снять это "украшение". Толстый браслет, такой не враз и с инструментами сломаешь.
- Видишь, я, все же, забрался сюда. Сейчас подумаем, что можно сделать.

***

Время издевательски тянулось, превращая каждую секунду в вечность; ожидание, приправленное тревогами, выматывающее не хуже долгого плена на Тангородриме, заставляло затаить дыхание и предательски вздрагивать при шебуршании ссыпающихся вниз камешков. Высота немалая, пропасть глубокая, сорвись так - костей потом не собрать, вот и оставалось вздыхать с сожалением, что Единый не одарил эльдар крыльями.
Помочь брату Нельо никак не мог: ни советом - всё что мог сказать эльда, уже сказал - ни делом. Ставить палки в колеса тому, кто отважился явиться на Тангородрим в одиночку, не отступил при виде отвесной скалы, не упрекнул даже в содеянном ранее, просто шагая вперед, идя на риск, - верх неблагодарности. Сколько бы воды не утекло, какие бы деяния не разделяли друзей, именно о Финдэкано старший феаноринг вспомнил в первую очередь, стоило только сойти с кораблей на земли Эндорэ. Нельяфинвэ не предавал друга, но и сделать что-то, остановить отца, отговорить от безумного замысла - не смог.
Крохотный уступ под ногами снова стал сыпаться, мелким крошевом улетая вниз. Можно было диву даваться, как за столько времени неважный пол не рухнул полностью, позволяя пленному нолдо хотя бы делать видимость, что он стоит. Затекших ног он не чувствовал, рука, прикованная к скале за тонкий, но очень крепкий наручник из черного, как и сама скала, камня, давно уже окоченела и неприятной болью напоминала о себе в предплечье. Поначалу Майтимо, не согласный с таким своим положением, пытался вырваться, но лишь заработал себе немереное количество порезов от острых, как бритва камней скалы и покалеченное запястье да ощущение безвыходности, ущемленной гордости.
Нельо не мог высвободиться сам, но, как оказалось, у него до сих пор был тот, кто готов протянуть руку помощи в безвыходной ситуации.
- Хорошо, - эльда протянул свободную руку к другу, обхватив его ладонь, и при этом широко, почти даже счастливо улыбался. - Теперь уже хорошо.
Мысли о том, что будет дальше, как Финдэкано собирается избавиться от клятого наручника, каким образом он собирается спускаться и идти обратно - все эти мысли на краткое время покинули разум, забылись, чтобы вскоре, раня новой волной тревоги и безысходности, возвратиться.
- Я отсюда точно не упаду, - сжав руку Финьо сильнее, насколько это вообще было возможно в его состоянии, Майтимо тем самым как бы говорил, чтобы брат держался за него, дабы не упасть.

***

Стоять на тонком выступе было неудобно, это еще мало сказать. Сколько здесь времени провел Майтимо, и как, было страшно представить. Он и спрашивать не хотел. Может быть, потом, когда они будут дома, но не теперь.
- Хорошо, Теперь уже хорошо.
Финдэкано крепко сжал в ответ руку друга. Хорошо, как же. Так он и поверил. Но теперь, вместе, появился шанс придумать что-то.
- Хорошо, что ты жив. Я думал...
Он уже не знал, чему верить. Тому ли, что Майтимо погиб, тому ли, что был где-то на севере. Неизвестность была хуже всего. Понимать, что ты ничего не знаешь и ничего не можешь сделать, это не давало покоя, заставляя метаться по лагерю и придумывать способ пробраться во вражескую крепость. Этого делать не пришлось, но сейчас он почти растерялся. Черный браслет под пальцами был необыкновенно тяжелым, из какого-то непонятного материала. И почему он не учился чему-то более полезному в Амане? Тот же Феанаро думать бы не стал, разломал эту цепочку к оркам. А ему оставалось только изучать странный браслет, стараясь вслушаться в него так же, как он недавно пытался сделать со скалой. И с тем же результатом. Наручник был пустым и, одновременно, словно наполненным чем-то очень неприятным.
- Я отсюда точно не упаду.
- Вот и не падай. Ты на меня обопрись, если легче будет.
Ответ показался немного отсутствующим, эльф слишком много мыслей посвятим решению проблемы, чуть нахмурился. Не хватало еще ему на друге повиснуть.
- Ты не знаешь, что это такое? - Финьо кивнул на скалу.
Осторожно он достал один из кинжалов и попробовал крепление на прочность. Сталь кинжала была прочной, но она не оставила на гладкой поверхности даже царапины. Он попробовал снова, на этот раз там, где цепь выходила из скалы, попробовал ударить рукояткой по камню, потом ковырнул острием, пытаясь отколупать кусочек. Вот же гадость.
- С этим придется повозиться подольше.
Он болтал без всякого смысла, чтобы не молчать. Все же, волнение давало о себе знать. Нужно было убираться отсюда поскорее. Только как?
"Надо было молоток брать!"

***

Ткань уже изрядно потрепанного одеяния неприятно холодила, нисколько не защищая от ледяного воздуха и не согревая; спутавшиеся от ветра длинные, теперь почти рыже-каштановые волосы, патлами спускались вниз. Взгляд светло-серых глаз не выражал ничего, кроме усталости, точно бы все прочие эмоции снедал нескончаемый кошмар пребывания на скалах. Нолдо был рад видеть друга, и в тоже время - ненавидел отчаянность Финдэкано, понимал, но не принимал такого самопожертвования, верил, но не любил сию необходимость. Он, точно бы маятник, никак не мог определиться, что ценнее - собственное спокойствие со знанием того, что кто ему дорог - живы, или же освобождение.
- Не будет. Финьо... зачем? - в интонации, взгляде, самом вопросе чувствовалось горечь. - Что за безумная идея толкнула тебя в пропасть, позволяя отдаться ей с головой? - теперь, когда можно было посмотреть в глаза брату сей вопрос просто невозможно было не задать.
Как и предугадывал Майтимо - надежда была, но не уверенность - браслет не поддавался физическому воздействию, будь у Астальдо хоть тысячи приспособлений с собой - ни одному бы не поддался напетый майа наруч!
- Знаю. Чары, - короткий ответ, обозначающий только то, что все попытки, сколько бы их не предпринял друг, безнадежны.
Сил становилось всё меньше, слабость давала волю помутнению, отсекая желания и надежды. Сон, больше похожий на кошмар, завладел сознанием, и не было в этом сне упований на благополучный исход, как не было его и в реальности. Прожив столько лет в чертогах мрака, будучи и гостем и пленником, Нельяфинвэ давно уже перестал думать о возвращении домой, туда, за гряду гор Эред Ветрин.
- Перестань тянуть время, которого у тебя и так нет! - с злостью произнес феаноринг. - Ты сможешь помочь мне только одним - вонзив кинжал в сердце, так прекрати упорствовать, это безнадежно!
Кажется, в то, что нолфинг справится веры не было, да, он добрался сюда незамеченным, да, он поднялся на скалу, но разбить оковы, созданные майа - это не под силу даже такому упорному созданию, как Финьо.

***

Финдэкано, ожидая ответа, продолжал исследовать браслет. Ну должно же было быть у него хоть одно слабое место. Должно... Не затем он сюда пришел, чтобы отступиться вот так. Он еще и не попробовал почти ничего. Когда это они отступали, едва лишь столкнувшись с препятствиями?
Даже если Майтимо не верит, а по взгляду его читалось, что друг не верил, в возможность освобождения, это не было причиной все бросить. Пусть не сразу, но он найдет способ.
- Не будет. Финьо... зачем? Что за безумная идея толкнула тебя в пропасть, позволяя отдаться ей с головой?
Вопрос Майтимо заставил его опустить нож. Зачем?
- Потому что... ты мой друг и мой брат. - Разве это требовало объяснений? То, что он не мог оставить его здесь? А что мог и не дойти.. Так ведь Фингон прекрасно понимал это. Но лучше сожалеть о том, что сделал что-то, чем о том, что не сделал ничего.
- Я уже потерял одного брата, и едва не потерял второго. Если еще и ты... Я так не хочу. Не хочу думать, что все, что мы делали, напрасно.
Весь их поход сюда. А смириться, значило бы признать свое поражение. Никогда!
- Знаю. Чары.
Финьо кивнул. Зачарованный камень так просто не расколешь. Нужно было попробовать что-то еще. Он ведь чувствовал, что с этим камнем не все гладко. Чувствовал... Только не давал себе отчета в том, что понимал. Теперь нужно было начать уже думать головой, раз от этого так много зависело.
- Перестань тянуть время, которого у тебя и так нет! Ты сможешь помочь мне только одним - вонзив кинжал в сердце, так прекрати упорствовать, это безнадежно!
Он что... предлагает сделать именно это? Вонзить кинжал в сердце? На мгновение, у Финдэкано перехватило горло от возмущения. Глупое предложение, очень, невыносимо неправильное. Да как такое в голову могло придти?! Но пришло же... Значит, была причина. И об этом стоило подумать.
- Есть... Пока я не решу обратного - есть. Я попробую все, что смогу. А потом... Если захочешь, я сделаю это.
Если после всего Майтимо решит, что это будет лучшим выходом, он сделает то, о чем его попросят.

***

Темные скалы Тангородрима - суть музыка Севера, песня Железной Твердыни. Давно уже не беспокоили их песню и спали они своим сном. Что пробудило их - яркая ли мелодия отваги или же сталь, выкованная на берегах Амана Благословенного. Но забеспокоилась музыка, стремясь вернуть всё как было, навевая возмутителям спокойствия колыбельную. В северном стиле. Пускай не слишком она хороша была с точки зрения эльдар, но заставляла видеть то и тех, к кем они не успели договорить. Тому, что был измучен и чей разум давно уже грызли звуки ветра привиделся Майрон, раз до сих пор не предоставилась ему такая возможность - выяснить все с Волком Севера. И плавился образ перед ним, обретая черты коменданта крепости Повелителя Тьмы. Взгляд второго тоже должен был помутнеть, погаснуть - пусть зовут его голоса из небытия, пусть манят за собой... Лишь бы больше не вспыхивала ярко чужеродная песня, не беспокоила сны Железных гор.

***

- Потерял?.. - злость разбилась о новость. Майтимо обомлел, не зная, что сказать - не стоило спрашивать сейчас, в проклятых горах о том, что произошло - не должно звучать здесь именам их родственников, тем более, если они отошли теперь к Намо.
Ветер бесновался, выл и бился о мертвый камень, грозясь скинуть новоявленного эльфа, отчего Маэдрос только крепче вцепился в друга, хотя если тот ухнет вниз - вряд ли ему достанет сил удержать Отважного.
- Потерял... - одними лишь губами повторил нолдо. До этого момента, не зная ничего о Втором и Третьем Домах кроме того, что те перешли Хэлкараксэ, а некоторые из их верноподданных - угодили в лапы Северу, старший феаноринг считал, что он потерял всё. Отец погиб, безумно следуя за идеей, обуреваемый жаждой мести - сгорел в пламени ярости, братья отказались от него и причин, почему, он знать не хотел, только смутно их представляя. Бывшему королю, а теперь - пленнику и изгнаннику некуда было возвращаться, никто за Эред Ветрином не ждал его возвращения.
- Хочу ли? Да. Хочу, Финдэкано, - сдался, теперь уже Нельяфинвэ точно сдался: радость от встречи с другом погасла, уступая место ледяному безразличию - апатии к собственной судьбе.
Сонливость накатила вместе с музыкой - тихой заунывной, скорбящей. - "Музыка?.." - И точно так же резко сгинула, сменившись пробирающим до самых костей морозом. Мгновение и Майтимо уже держал за руку не Астальдо, а... Майрон?
"Что это было? Очередная пытка? И... всё это время?.." - смотря на тощую фигуру в черном простом одеянии, феаноринг не знал как реагировать: то ли начать проклинать майа, а заодно уж и отпустить того - не упадет, а ежели и грохнется, не его, нолдо, проблемы - или же завалить вопросами. Что? Как? Откуда? Зачем?
Холод сковывал, холод ужаса и ледяного воздуха - не пошевелиться, не вырваться, не закрыться. Слова не выходили, только какие-то непонятные звуки и мог изрекать потомок Великого Мастера, потрясенный и взволнованный.
А потом...
- Что за игры?! - непонятно откуда силы только взялись: одной-то рукой, да притянуть к себе, чуть ли не прижимая - как жаль, как жаль что места так мало! - взглянуть в наглые майарские глаза. - Чего ты этим добиваешься, Артано?!
Мелкие камушки посыпались вниз, шебурша под ногами. А ветер всё пел и пел...

***

- На разведке... Здесь... опасные земли. - Юноша скривился. Вспоминать про ту разведку до сих пор было тяжело, почти невыносимо. И рассказывать. С момента возвращения он ни с кем об этом не говорил.
Большего Финдэкано говорить не стал, да и не имело это значения. Это была давняя история, да и сейчас не время было говорить о том, что осталось в прошлом. К Майтимо это не имело никакого отношения. Вот и незачем ему было слушать.
- Хочу ли? Да. Хочу, Финдэкано
- Я не хочу. Зная, что мы можем отсюда выбраться.
Финьо в это верил, несмотря ни на что. Верил и не позволял сеьбе сомневаться в том, что так и будет. Он ведь сказал, что сделает это тогда, когда не останется другого выбора.
- Поверь мне... Я ведь никогда тебе не лгал.
Ни тогда, ни сейчас. А что Майтимо не верил, так его веры хватило бы на двоих.
Финдэкано прислонился к холодному камню лбом. Ну что же он уже сдался? И у самого эльфа сил становилось все меньше. Присесть бы сейчас, ненадолго, закрыть глаза...
Какой присесть, куда?! Финьо постарался отогнать голоса в голове, так старательно нашептывающие ему "отдохни, усни, перестань сопротивляться". И Майтимо был какой-то странный..
- Нельо, не слушай голоса! Борись с ними...
Рука соскользнула с цепи... "Никогда!"
Никогда он не сдастся, пока хватит сил бороться. Проклятая скала, не хочет отпускать свою добычу, борется, как живая. Не получит она ничего!
Пальцы скользнули по заблаговременно прицепленной к поясу веревке, накинули петлю на черную цепь, цепля как можно крепче. В горах без веревки неудобно. Теперь - отработанным движением намотать на руку...
В голове завывания ветра мешались с чьим-то далеким криком. Слишком далеким, не успеть, не добежать. Морозный воздух сковывал дыханье, забрасывал за воротник мелкий колючий снег, нет, скорее, мелкие льдинки.
"Это неправда... Это не может быть правдой. Мы ушли.."
- Что за игры?! Чего ты этим добиваешься, Артано?!
Игры. Вот именно - игры. С ними играли, как сытая кошка играет с мышью - поймать, отпустить, давая иллюзию свободы, снова поймать, не выпуская из очерченного ее волей круга.
"Да будьте вы прокляты, твари!"
Крик друга помог хоть немного, но разогнать темную пелену перед глазами. Они снова стояли на узком карнизе. Финдэкано отчетливо понимал, что еще немного, и он соскользнет в эту странную марь, и тогда все уже будет бесполезно. Никто так и не узнает никогда, что здесь происходило, никто не придет больше.
- Прости...
Он должен был использовать последний шанс. Финдекано крепко прижал друга у скале и рубанул ножом по запястью. Сталь нолдорской работы не подвела, хватило одного удара, чтобы они оба были теперь свободны.

***

Быть этого не могло. Он? Здесь? Ещё одно предательство?.. Нет-нет, это должно быть какая-то ошибка, глупая и очень неудачная шутка.
Нельо дернул рукой, закованной в каменный браслет, - без толку, всё так же не отпускает, держит, и это сводило с ума, не давая покоя. На какие-то секунды, минуты ли - какое это теперь имеет значение? - он перестал верить в то, что Финдэкано действительно приходил, что это был и правда нолфинг, а не...
"Чего же ты ждешь? Отчего молчишь?!" - не отводя взгляда от зеленых глаз, думал феаноринг.
- Что? Что ты делаешь? - Майтимо наблюдал за действиями гостя, не особо понимая, для чего веревка, вообще не понимая что происходит.
Мысли путались, не давая точно понять происходящего. Он был во власти иллюзии, странной, необъяснимой, и верил в неё пока не почувствовал обмана - интуитивно, памятуя о том, как должен себя вести настоящий Артано, какие ощущения были, когда пленник находился рядом с ним.
Новая вспышка злости: эльф хотел было уже оттолкнуть от себя подделку, но ему не дали. Резкий крик раздался на пиках Тангородрима, точно бы пробуждая ото сна безжизненные камни. Горло саднило, в глазах всё поплыло - яркая вспышка боли перекрыла собой все прочие ощущения, избавила и от мучительного морока, и от выбора, но что-то сделать, да и понять вообще происходящего Майтимо уже не мог.
Были и пытки, были и месяцы в сырой камере три на четыре шага, он помнил ту боль, ту отрешенность, но то, что пришлось почувствовать сейчас не шло не в какое сравнение с пережитым ранее. Калейдоскоп цветов раскрыл свои объятия - зрение не желало служить хозяину, в голове гулко стучала боль. Не шелохнуться, ни вздохнуть - всё тело словно тисками сдавило.
Нельяфинвэ не чувствовал, как по щеке скатилась слеза, не понимал он и что его держат, мир на какое-то время покинул его, сознание пребывало вне границ Арды - проверка выдержки, которую он, кажется, не прошел. Или так только казалось?
Стремление жить - борьба за существование взыграла, возвращая в серую реальность, открывая глаза, мол, смотри же, смотри что вокруг, хочешь ли ты такой бытности, сможешь ли принять её?
- Финьо... - шепот, тихий-тихий, неуверенный. - Ты всё же нашел выход, - радость, но слабая, ещё неуверенная.

***

Майтимо молчал, кажется, он был еще где-то там, внутри своих видений. А вот Финдэкано злость помогла очнуться почти полностью.
"В Мандосе отдыхать буду!"
А туда он не собирался попадать еще очень долго. Не дождутся!
Он уже не обращал внимания на то, что говорил друг своему видению, на то, что он пытался вырваться, толи из оков, толи из удерживающих его рук. Теперь им обоим некуда было падать, но юноша рассчитывал, что это будет ненадолго. Только удивился немного, когда полоснул по руке друга, тому, с какой легкостью клинок рассекал плоть. Словно реальность была продолжением сна, в котором движения были медленными, но такими невесомыми.
- Что? Что ты делаешь?
- Собираюсь вырваться отсюда, что же еще? - Ненужный, выполнивший свое, кинжал полетел вниз, чтобы пару мгновений спустя напомнить о себе тизим звоном где-то внизу.
Он придержал друга, не давая ему упасть.
- Все хорошо, теперь все будет хорошо... - Лихорадочно шептал Финдэкано, сооружая из веревки нечто, напоминающее скользящую петлю. Теперь спуститься бы... И поскорее. Обратная дорога должна была быть легче и быстрее. Намного. Только Майтимо нужно было поддержать.
Он осторожно встряхнул друга, все так же прижимая его к скале.
- Нельо, ты меня слышишь? Нельо! - Что с ним, сознание потерял, все еще внутри морока? - Ты мне нужен, слышишь! Нам нужно возвращаться.
Он настойчиво пытался добиться ответа, любого, лишь бы тот показал, что его слышат и понимают. Хоть проклятья, неважно.
- Финьо... Ты всё же нашел выход
- Нашел... Прости, иначе не получилось...
А он хотел бы, видит Эру, хотел...
- Ты продержишься, пока мы спустимся? Это быстро, обещаю.

***

Кусая губы, хватаясь целой рукой за камень скалы - до боли, до скрипа, чтобы хоть как-то отвлечься от раны, нолдо тяжело дышал, хватая ртом воздух. Зрение ещё не вернулось, не хотело работать нормально, потому лицо друга он видел весьма не четко, но видел, а главное - понимал кто перед ним стоит.
Кровь из раны щедро поливала уступ, стекая струйками по черному камню. Стоило бы остановить кровотечение, но как же, Моргот побери, неудобно на треклятом Тангородриме! Пошевелить рукой оказалось весьма тягостно: сжать в локте, кривясь от боли, но хотя бы понимая теперь что нет ни цепей, ни плена. Почти нет.
Нельо кивнул на слова Финдэкано, мол, да-да, прощен, только вот кто у кого ещё прощения просить должен - тот ещё вопросец.
- Да. Да, продержусь, - через силу ответив, зажмурил на пару секунд глаза, хватаясь за сознание. Не хватало только отключиться сейчас и доставить брату ещё больше проблем.
Начинало тошнить, голова кружилась и высота нисколько не способствовала улучшению состояния - вниз теперь лучше вообще не смотреть.
О том, что стоит делать мыслей не было - связно соображать при подобном состоянии крайне тяжко. Теперь стоило в очередной раз лишь довериться. Полностью.
- Чтобы я ещё раз пошел на переговоры с Севером... - улыбка вышла кривой и недолгой: кровоточащая рука вновь напомнила о себе, даря ещё одну вспышку боли. Майтимо скривил нос, защипев.
Силы покидали нолдо с каждой каплей крови, что падали на жадный до страданий камень. Время совсем не хотело ждать.
- Финьо, прости, мы можем поторопиться?..
Дурнота... дурнота подкатывала, в горле ком стоял, хотелось упасть и забиться глубоким сном. О Единый, когда он последний раз спал, не пребывал в полудреме, вися на отвесной стене Тангородрима, а именно спал, хоть в кровати, хоть на голой земле? Очень давно...

***

Майтимо пришел в себя, достаточно для того, чтобы продержаться на ногах хоть пару минут. Теперь можно было разжать руки, пусть и ненадолго, не боясь, что он сорвется. Финдэкано, едва дождавшись ответа, рванул пояс, туго затянув кожаную полоску на руке друга, повыше раны, останавливая кровь. Так лучше... Больно, но кровь больше не шла. Теперь оторвать лоскут от рубашки почище, перевязать, пусть наскоро, это ничего. Сейчас главным было спуститься, а внизу найдет и чем перевязать, и чем обработать рану. Он чувствовал, что в голове начинает шуметь. Только бы самому сейчас не упасть. Все остальное неважно уже. Спуститься бы...
- Да. Да, продержусь
- Хорошо. Держись за меня, спускаться будем по веревке, так быстрее и надежнее. Не беспокойся ни о чем, просто держись за меня.
Он сделал еще одну петлю, обвязал друга. И, в который уже раз, порадовался, что много чему успел научиться в Амане, касательно путешествий. Это помогало во льдах, когда приходилось перебираться через завалы и ледяные глыбы, помогало и сейчас. Не растеряться, не терять времени даром. Взять ту же веревку наверх.
- Чтобы я ещё раз пошел на переговоры с Севером...
- Вот и не надо.
Про переговоры он был наслышан, но так и не понял, зачем Майтимо на них пошел, понятно же было, что ничего хорошего ожидать от Моргота было нельзя.
- Финьо, прости, мы можем поторопиться?..
- Тише, тише... Сейчас... - Он с тревогой вглядывался в пепельно-серое лицо друга. - Все уже... Готов?
Финьо дернул веревку, проверяя, насколько прочно она закреплена, и шагнул и уступа вниз, держать за веревку одной рукой, а второй поддерживая друга, и начал осторожно, но быстро спускаться вниз.
Когда под ногами оказался твердый камень, и, главное, не отвесный, Финьо показалось, что прошло несколько часов, хотя, на самом деле, спуск занял лишь несколько минут. Он разжал пальцы, выпуская веревку, и бережно усадил друга у скалы, метнулся туда, где оставил сумку.
- Сейчас... Я быстро.
Хорошо, что и аптечку не забыл, прекрасно понимая, куда отправляется. Он судорожно потрошил сумку, доставая бинты, едкий настой, чтобы кровь остановить, перевязал рану, стараясь, чтобы не слишком тряслись руки. И думал о том, что делать теперь. Как они пройдут всю равнину, да даже и не всю! Если в предгорьях он и поймает лошадь, то дотуда еще добраться нужно.
"Эру, помоги... Не дай этому закончится вот так!"
Он понимал - даже приди сюда орки, он, все равно, не смог бы уйти, бросив друга.

***

На все пояснения нолдо просто кивал, понимая, что тратить силы на слова - не самое умное. Ничего, если и правда смогут выбраться, то времени на разговоры у них будет вдоволь, тем более тем для бесед у друзей накопилось великое множество. Но это всё потом, а сейчас...
"Надеюсь, веревка выдержит вес двоих эльдар", - не самый оптимистичный настрой, но и состояние соответствующее.
Собственные волосы закрывали половину обзора, но смотреть было некуда на самом деле: вся эта однотонная картина местностей приелась за столько лет, что уже тошно иной раз поднимать взор на мрачные пустынные горы, верхушки которых прятались в грузных темных тучах. Однако, закрывать глаза Майтимо не спешил, опасаясь провалиться в небытие, даже когда пришлось обхватить Финдэкано для спуска феаноринг смотрел точно на друга, не желая опускать взгляд.
Оказаться на твердой и, что немаловажно, широкой поверхности - показалось эльфу блаженством, только вот бегать он не спешил.
- Надеюсь, и на последующий путь у тебя, брат, есть планы, - а иначе, иначе всё это было безнадежно. Помыслить о том, что сам Финьо может оказаться в лапах темных феаноринг не желал, он скорее добровольно сдастся обратно, если это позволит выиграть время нолфингу.
"Запасливый какой, точно бы знал куда и зачем идет, и - с чем придется столкнуться", - Нельо наблюдал за действиями спасателя, слабо улыбался, вспоминал, кажется, некоторые моменты из прошлого, аманского, и старался держать глаза открытыми.
Латание раненой руки Майтимо стоически терпел, хотя и шипел негромко периодически, и скрипел зубами, кусал губы, но в целом - вполне переносил. Сознание издевательски играло с ним, то почти погружаясь во мрак, то выныривая обратно, - только самоконтроль и держал нолдо, не позволяя уйти в царство Ирмо.
Впереди ждал долгий и опасный путь, сил на который было немного, но теперь у эльфа появилась надежда. И вера. Вера в то, что они справятся. Вместе.

@темы: Арда, фри

---

Сыгровка

После Лосгара...

***

На душе было тяжело: зарево пожара до сих пор стояло перед глазами, а смех, этот безумный смех, звенел в ушах, подтверждая иной раз, что путь их лежит в вековечной Тьме и дороги назад у них уже не будет никогда. А что оставалось ему, второму сыну Пламенного, кроме молчаливого подчинения и принятие той истины, кою преподносит им судьба, ставшая теперь ещё и роком? Что мог сделать он, чей голос - пустой звук для главы Дома, находясь рядом с отцом и братьями в этот мрачный час, когда ненависть и гордость поглотили их с головой, толкнув на безрассудство, обличенное цветом предательства? Стоять и горько смотреть на сцену со стороны, наблюдая за скорбным взглядом старшего брата. Макалаурэ не хватило смелости возразить отцу, но и принимать участие в вакханалии он не пожелал - в момент, когда мир рухнул, Песнопевцу не хватило храбрости даже сказать что-то Майтимо, слов не находилось, их заменил виноватый, полный отчаяния взгляд. И злость, злость на себя и свою бесполезность, кою не удалось выместить даже в битве.
Минуло одиннадцать смен Света, если бы Древа до сих пор дарили его Благословенному Краю, на сердце оставалась всё та же тяжесть, но разум потихоньку стал проясняться, принимать былое, как должное: не мог отец вести их на верную гибель, к пропасти без дна, ведь они, произнесшие слова Клятвы, шли за Светом.
- Не вини в произошедшем себя, брат, - бесшумно подойдя к старшему, Кано положил руку ему на плечо. - Сделанного не воротишь и нам, переплывшим залив, остается уповать на мудрость второго сына Финвэ. В Амане нашим родственникам будет безопаснее, - о том, что Аракано выберет опасный путь через Льды, нолдо старался даже не думать. - Мы ещё увидимся с ними. После того как вернемся домой с победой.
Пламя семисвечника подернул ворвавшийся в шатер ветер, и был он укором - шепотом с противоположного берега.

***

Майтимо старался вести себя как обычно. Занимался делами, устраивал пусть временный, но необходимый лагерь. Один раз даже за орками ездил. Но от этого все происходящее, да и свои собственные действия, казалось ему не менее искусственными.
И он злился, очень. Если бы спросили на кого, эльф не смог бы ответить. Все все и всех сразу. На валар, на себя, на прочих эльфов, на отца, за то, что поджег эти корабли, на братьев. Старался не показывать этого, понимая, что злиться не за что, и, все равно, не мог избавиться от подобных мыслей.
- Не винить? - За спиной у него, тихо, как всегда, вырос Макалаурэ. - Уповать на что? На то, что они посидят на берегу, погрустят и пойдут молить валар о прощении?
О, да, это был их единственный выход. Если они хотели тихой и спокойной жизни. Только вот всяких «но» было - не сосчитать.
- А ты не думал, что они могут плюнуть на навязанную безопасность?
Хотел бы он, чтобы так было. Но тогда нужно было хоть как-то объясниться. Сказать, что они будут нежеланными спутниками, наверное. Вряд ли тогда Нолофинвэ вышел бы из Тириона. А так...
- Скажи, Кано, ты бы повернул? - После Альквалондэ, после того, как они отреклись от валар - молить их о прощении, выпрашивать место в их мире? Не все были готовы сделать так. И не дядя. Нолофинвэ был упрям ничуть не меньше, чем они.
- Увидимся? Где?

***

Привычный поток мыслей сбился, спокойствие заменилось бурными эмоциями, что питали воображение, порождая новый взгляд на будущие и иное восприятие реальности. Они были единой семьей - одним целым. Теперь же это единство начинало рушиться, а то, что ещё сохранилось, мысли и эмоции тех, кто был рядом - не надобно дробить.
- Множатся и ширятся горести, принесенные Моринготто, но я уверен, верь и ты - Нолофинвэ, второй сын Великого Короля, выберет правильный путь, даже если таким путем станет отступление.
Понять отчего Нельяфинвэ стал дерганным в последние дни, с того самого момента, когда небо озарилось пламенем пожара, не составляло труда - кто не знал о дружбе брата со старшим нолфингом, был или слеп, или же видеть ничего не хотел, что по сути - синонимы.
- Я думал про это, брат, думал и не единожды, - Канафинвэ обошел старшего и сел напротив. - И мне больно от того, что вырисовывают такие перспективы. Я? - осекся нолдо: никогда не приходилось думать, что, возможно, когда-нибудь от его решений будут зависеть судьбы большинства, он не был старшим, не был и наследником, а помыслить о подобной возможности не смел и в самых безумных мечтах. Не было же у Макалаурэ и стремления к лидерству, власти. Поддержать советом, протянуть руку помощи - да, но не мерить короны и венцы.
Задумавшись над вопросом, поразмыслив, он продолжил:
- Смотря что бы ждало меня на том берегу. Это звучит эгоистично, но без цели - нет смысла подвергать народ риску. У отца есть такая цель, а у Нолофинвэ? Что вело его - покорность или желание отомстить? Мне никогда не были подвластны мотивы и мысли второго сына Финвэ, но ты, Нельо, должен знать его лучше меня. Посему я могу лишь надеяться на лучший исход, в то время, как ты будешь о нем знать, предугадывая.
Ступив на путь Тьмы, казалось, что всякая надежда потеряла смысл, однако, стоило только спуститься с кораблей на Смертные Земли, и легкая, но ясная, она вновь засияла, ещё слабо, но искрясь светом. Ухватившись за нее, Второй сын Великого Мастера смог подавить внутренние тревоги и опасения, трезво смотря на ситуацию, по-новому воспринимая происходящее. Ведь то, зачем шли они - Свет.
- Дома. В Валиноре. В Тирионе. Неужели ты не веришь, что мы вернемся однажды обратно?

***

- Я надеюсь, брат, что ты прав. Очень надеюсь.
Но не верил. Даже если дядя и повернет, предательство останется предательством. И он мог себе представить, какими проклятиями осыпают их на том берегу. Многие бы пошли только затем, чтобы горло им перегрызть.
Майтимо постарался выбросить из головы ненужные мысли. Сейчас брат пришел говорить, наверняка, не об этом. Да и что гадать, когда узнать ты, все равно, не сможешь, что они выберут. Да и знали ли о том, что произошло здесь? Может быть, до сих пор ждут возвращения кораблей. Недолго, наверное, продлится это неведение. Видели ли они зарево горящих кораблей, поняли ли, что оно означало?
- И я думал... Дядя горд, он может и не принять такой... милости.
Горд и упрям, этого у него было не отнть. Это не Арафинвэ был. Да, спокойнее, чем отец, но не менее упрям.
- Ты. А почему бы и нет. Ты – внук Финвэ и... Не забывай, что мы сюда ради войны пришли. Есть... немалая перспектива, что ты можешь стать королем.
Всего два эльфа его от этого отделяли. А случиться – случиться могло что угодно и когда угодно. Тем более, что ни отец, ни он не стали бы отсиживаться в безопасности, когда идет бой. Думать о такой возможности было страшно, но она была.
- Нет, Кано, Нолофинвэ никогда не был покорным. Его характер напоминал мне реку, спокойную, широкую, неостановимую. И он не испугался бы такого похода. И не повернул бы. И я бы не повернул. Но я спросил именно тебя. У тебя была бы цель идти вперед вот так, после предательства, после боя, туда, куда ты не знаешь сам. Ради какой цели ты бросил бы все?
Они ведь, когда уходили, понимали – рассчитывать на возвращение им не стоит. И прощались с тем домом всерьез. И те, оставшиеся, тоже.
- А ты думаешь, это будет иметь какой-то смысл?
Нет, он не верил. Не думал, что настанут времена, когда их ббудут там ждать. Даже когда война закончится – зачем им было возвращаться?
- Ты знаешь, что отец планирует делать дальше?
Пора было прекращать жить прошлым и начать думать о том, что делать здесь и сейчас.

***

Вряд ли Второй сын Феанора мог сказать что-то дельное в вопросах, касающихся Второго по старшинству Дома нолдор - не вмешиваясь в дела родственников, не испытывая особо любопытства, он всегда оставался чуть поодаль происходящего, ближе к своей семье, ближе к тем, о ком заботился.
- Горд да не безрассуден, - только и сказал Златокователь в ответ на слова старшего. А что ему ещё добавить? Время покажет им, чем обернется решение отца, сейчас же гадать было бесполезно.
Последующие слова привели Макалаурэ в замешательство: не столько страха было в удивленном взгляде, сколько возмущения. Война войной, но покуда они вместе ни одной силе не победить армию Первого Дома, Дома Феанаро - именно так считал Песнопевец, это было тем, во что он верил не смотря на все события последних дней.
- Я был бы отвратительным королем, - вымученная улыбка казалось неестественной, натянутой. - Без желания править не стать показательным лидером. Мне ближе... хотя кому я это говорю. Ты и сам знаешь это, - он опустил взгляд, понурив голову; на душе стало как-то тоскливо, но больше - противно. - Я меч-то взял в руки только потому что пошла волна новой моды. И потому что тебя она тоже захватила.
Есть понятия "хочу", а есть - "надо", всё что приходилось делать в последнее время подходило под вторую категорию. Ни новые земли, ни слава не влекли поэта, но - если бы всё же, по воле Эру или же из-за козней Моринготто, сталось бы так, что Канафинвэ пришлось бы взять бразды правления в свои руки, наверное, не точно, но возможно - он бы не стал даже думать о том, что сие не по нраву. Потому что так было бы надо.
- Смысл чего, Нельо? - последнего вопроса он явно не понял. - Там наш дом. Мы родились по ту сторону воды. Неужели ты считаешь, что всё оставшееся в Валиноре, в том числе и наша матушка, перестали иметь значение? Отец... отец будет делать то, что сочтет нужным. Сейчас он спокоен, но кто знает - надолго ли.

***

Не безрассуден. Как и любой из них. Но знать чужие мысли им было не дано. Оставалось только верить. В то, что разум у тех, кто остался по ту сторону моря, перевесит нахлынувшие чувства. Но будущего никто из них предсказать не мог.
- Думаешь? А что ты считаешь – быть хорошим королем. Да не смотри ты на меня так, брат. Я вовсе не говорю, что мы умрем завтра. Мне, просто, интересно, что ты ответишь. Я знаю, что тебе власть не нужна. А если бы так случилось?
Майтимо положил руку брату на плечо.
- А мне кажется, ты был бы хорошим правителем. Но не здесь и не так. Тебе нужна мирная жизнь. Когда-нибудь, она у нас будет.
Самого его эта волна не просто захватила. Но и привнесла что-то новое в жизнь, стало частью его самого. Что и говорить, меч пришелся по нраву старшему сыну Феанаро. Но он не видел в этом ничего плохого. Как и в том, что брату в нем не было ничего. Жаль только, что Кано пришлось заниматься нелюбимым делом. Но сейчас особого выбора у них не было, и оставалось только порадоваться, что он успел научиться владеть оружием до исхода. Так было спокойнее.
- Смысл возвращаться. Даже если нам позволено будет. Ты слышал слова Намо. Там был наш дом. Теперь – нет уже. Они не перестали иметь значение. – Вопрос ведь не так стоял. – Но ты уверен, что нас там будут ждать? Хорошо, матушка будет. А остальные? Как они будут на нас смотреть, если мы вернемся? Вряд ли благосклонно. Вернуться ради новой ссоры – я не хочу. А потом, когда пройдет время... Кто знает, не появится ли у нас новый дом – уже здесь.
Хорошо бы. Потому что иначе выходило совсем печально.

***

Тяжело... было просто тяжело - не сломаться, не поддаться страху перед будущим и потерянным прошлым, не уронить честь Дома, быть, как и все, как и прежде - самим собой. Даже близнецы держались, с трудом, но держались, а Кано, когда выдавалась минута, то и дело подбадривал младших. Благо, трое средних братьев держались хорошо - им не требовалось поддержки, их вело Пламя.
- Если бы так случилось... - эльда чуть поморщился от одной мысли о короне. - Я бы сделал всё, чтобы не опозорить честь Дома и имя отца.
Говорить об этом не хотелось от слова "совсем" - даже думать про то, что с отцом и старшим братом что-то может случиться, не было ни малейшего желания. Они, Дети Единого, видящие Свет двух Древ, возвернувшиеся на земли из которых ушел их прародитель, что могло пойти не так?
- Жизнь, пусть и мирная, без семьи не значит ничего, Майтимо. Я не побоюсь выйти на поле брани, не отступлю и при виде новых орд, но я не могу обещать, что останусь так же уверен в себе и храбр, не стань вас... Но я не думаю, - смахнув неприятные мысли, Кано посмотрел на Нельяфинвэ с улыбкой и положил руку поверх его руки, - что мы проиграем. Я не верю в это. Даже если обратной дороги нет, даже если мы никогда боле не увидим ни Тириона на Туне, ни Форменоса, ни величественную гору Таникветиль, я верую в победу. Иначе и быть не может, - выждав короткую паузу, он продолжил: - Дом - то место, куда можно вернуться, где тебя ждут, не так ли? Не важно лачуга ли это, роскошный ли дворец - он останется домом, потому что там семья.
"Можешь ничего не отвечать - просто дай мне веру в будущее", - мысль, никак не отразившаяся на лице, немая просьба - попытка не сойти с ума.

***

Майтимо кивнул. Потом улыбнулся и привлек к себе брата, обнимая.
- Знаю. Прости, настроение сегодня... Странное. Не грусти, братишка... И не думай о том, что я тебе наговорил.
Не стоило, наверное, задавать брату такие вопросы. Слишком они были.. неправильными, тревожными. И брату об этом не стоило думать заранее. Вряд ли что-то случится. Или – наоборот – именно заранее и нужно было? Но не сегодня. Пусть эти мысли придут когда-то в другой раз.
- У нас есть семья. У нас есть мы... Это ведь совсем немало, Кано. И ты... Помни об этом. Даже если не будет нас... Нас всех рядом, все равно – мы останемся семьей. Конечно, победим. Для этого мы и пришли сюда. Ты, правда, не слушай, что я тебе тут наговорю. Я верю, что мы победим. Не может тьма оказаться сильнее. Нужно только верить в победу и держаться всем вместе. Мы так и будем. А когда победим, тогда и будем думать обо всем остальном.
Можно было бы даже о возвращении, хотя, на самом деле, Майтимо не знал, хотел бы этого, или нет. Хотел бы увидеть тех, кто там остался. Но совсем не был уверен, что его не назовут предателем. Так было ли у них еще хоть что-то общее?
- Мы построим дом здесь. Веришь? Не в первый раз начинать все сначала, опыт у нас уже есть.

***

Не ожидая такого жеста, Кано поначалу только удивленно моргал, но вскоре ответно обнял брата и широко улыбнулся.
- Конечно, не буду, не сегодня точно, - не вранье, скорее уверения, убеждение и в первую очередь - себя. - У всех оно странное в последние дни, не стоит извиняться.
Не хотелось никуда спешить, ни сейчас ни вообще. События - пусть они идут своим чередом.
- Верю, Нельо, верю.
Улыбка не сходила с уст Песнопевца, и пусть даже старший не видел сейчас его лица, Кано знал, что родственник чувствует это. Слова успокаивали - только от одного существа во всем мире эти речи могли звучать столь тепло и утешающе, только Нельяфинвэ он мог верить всегда и во всем. И потому сейчас резко угомонился, вверяя время самому себе, а тревоги - случайному будущему. Что их ждет за горизонтом - ведомо разве что Мандосу.
- Спасибо, брат. Я обещаю, что никогда, слышишь? Никогда не подведу семью. Что бы ни случилось, - как же это теперь казалось легко: вместе они преодолеют любые трудности, минуют все опасности, сокрушат преграды. Вместе. Все.

***

- Вот и хорошо. Нам еще многое предстоит сделать.
Не только сегодня, и вообще тоже. Но и сегодня... Не стоило поддаваться унынию. В конце-концов, они пришли сюда не за этим. И даже не ради войны – не только ради нее. Потом ведь будет и что-то другое, хорошее. Раньше они хотели построить здесь свой дом, без Валар, без чьей-то указки, таким, каким всегда мечтали. Еще до того, как возникли и ссоры, и козни Моргота. Вот и сейчас у них появилась возможность сделать все это. Теперь уже не просто планы.
- Хорошо... Значит, так и будет.
Вера значила очень многое. И то, что сейчас говорил брат, заставляло и его собраться. Потому что он должен был оправдать и эту веру еще. И это... не было в тягость, наоборот, давало силы идти вперед, несмотря ни на что.
- Не только семью, ладно? Себя не подводи... И верь своему чутью. Оно у тебя верное. И... что бы не случилось, помни, что вы для меня – самое дорогое.
Майтимо, тоже, улыбался. Не слишком широко, но спокойно. Сомнения никуда не делись, он не мог забыть о друге. Но сейчас отступили куда-то далеко. У них было за что бороться.
P.S. Можно обойтись без комментариев. Благодарю.)

@темы: Арда, фри

---

Leon Scott Kennedy

Картинки. Разные - арты, скрины, из 4, 6 частей, большие, мелкие, персонаж везде один. Терон, думаю, тебе понравится подборка, правда: что первое нашел, то и упёр в дайрик. ))
Меня клинит уже от второй части RE6, она бесконечная, что ли???

ЛСК

И ссылка:

И всё же он лучше, чем в 5 и 6...

www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage...
Эх! Помню, как сидел и ждал заставку в главном меню, по пять-семь раз на дню. По мне так это вообще лучшая часть из серии.)

@темы: RE, Арт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Что обсуждаем-с?

Хотел бы привлечь внимание Ammadeo, nolofinve и naurtinniell, дабы обсудить следующее: как, уважаемые главы Домов, земли делить станете после Исхода?)

@темы: Арда, фри, обсуждения

---

... ... ...

Отчего-то напомнило наши законы...

@темы: Бред, Будни

---

Писалось по шаблону анкеты с проекта Лэ о Лэйтиан

1. Имя персонажа.

Охтатьяро, сокращение - Тьяро.

2. Раса персонажа.

Нолдо.

3. Возраст персонажа.

Родился в 1140 году Эпохи Древ.

4. Внешность персонажа.

Высокий эльда, широкоплечий, осанистый, среднего телосложения. Темного цвета, прямые волосы достигают середины спины и зачастую распущены, если, конечно, это мирное время, а не военный поход. Черты лица правильные, четкие: широкие скулы, острый подбородок, прямой нос, тонкие, блеклые губы. Цвет глаз - светло-серый, холодный.
Особых предпочтений в одежде не имеет: на войне не до подобных мелочей, а уж воину - и подавно.

5. Характер персонажа.

Спокойный и серьезный, зачастую может произвести впечатление угрюмого, молчаливого эльфа, который на всех окружающих, за исключением своего Лорда и его братьев, смотрит свысока, точно бы определяя, кто из всех присутствующих достоин его внимания, а кто так - для виду только, декоративное дополнение пространства. Однако подумав так, ошибешься - подобное поведение отнюдь не презрительность и не гордость, это внимательность и привычка наблюдать и изучать всякого, кто осмеливается подойти к старшему сыну Великого Мастера. Сие не распространяется на своих, то есть тех, кто и без дополнительного присмотра точно верен Первому Дому. Отсюда можно сделать вывод, что Тьяро внимателен и наблюдателен, что, собственно, ни в коем разе не относится к его отрицательным чертам характера.
Умен и хитер, умеет использовать полученную информацию в своих целях, другое дело, что зачастую его цели параллельны с целями его Лорда, и выкроить выгоду он стремится не столько для себя, сколько для Дома Феанаро, которому верен до мозга костей. Может на ходу придумать историю.
Защищая честь Дома, может стать резким и начать дерзить, но срывается достаточно редко, предпочитая иронию и сарказм.
Имеет дурацкую привычку поправлять собеседников при разговоре, за что часто удостаивается неодобрительных, а порой и злых взглядов.
Ценит друзей и близких, ставя их благополучие выше собственного, а их идеалы - важнее своих идеалов. Но что странно, "баловать" при этом не намерен, потому показывает истинные эмоции крайне и крайне редко, оставаясь нейтрально-спокойным даже в разговоре с Лордами.
К врагам же относится, как к... врагам. Разговаривать с ними - верх глупости, а для него, осторожного и подозрительного нолдо, легче прирезать тварь на месте, а не разглагольствовать.

6. Биография персонажа.

Родившийся в Амане, когда Благословенный Край ещё не ведал раздора и печали, Охтатьяро рос спокойным и уравновешенным. Занимался в основном зодчеством и чертежами, не был равнодушен к географии и картам. Сызмальства воспитываясь быть верным своему правителю, нолдо хорошо усвоил одно единственное, главное в его жизни правило: только поддерживая власть, можно добиться хоть чего-то стоящего, предательство же по мнению Тьяро - должно караться смертной казнью. Но это он уже понял потом, будучи верным не Верховного Короля, но старшего из Лордов Первого Дома.
В событиях, произошедших в 1490-м году Эпохи Древ принял сторону Феанора, но не потому что поддерживал Пламенного, а потому, что вместе со старшим сыном ушел и владыка нолдор, Финвэ, которого юный тогда эльда безмерно уважал. Узнав же о смерти правителя, ни на секунду не задумался в своем выборе - он твердо решил идти в Исход вместе с остальными и служить новому королю.
Принимая участие в Альквалондэ, Охтатьяро тем не менее не смог заставить себя жечь корабли в Лосгаре - это был единственный момент, когда он засомневался в разумности поступков властвующего.
После смерти Феанаро стал верно служить его старшему сыну, однако, недолго: Тьяро не было с Майтимо, когда тот попал в плен. Не имея возможности хоть что-либо сделать, эльда вновь сменил господина - теперь им оказался Второй сын Пламенного - Канафинвэ. Почти тридцать пять лет спустя, после подвига старшего принца Второго Дома, всё вернулось на круги своя. Не вмешиваясь в дела Домов, не противореча и вообще никак не выказывая свое отношение к передаче короны Второму Дому, до поры до времени нолдо решил оставаться в тени.
За все время пребывания нолдор в Эндорэ показал себя хорошим военачальником, умелым стратегом и тактиком: хорошо ориентируясь по картам, наблюдая за врагом, собирая информацию, Тьяро научился планировать засады и тактику боя, исходя из ландшафта, погодных условий и численности войск.

7. Навыки и умения персонажа.

Умелый воин, предпочитает полуторный меч, при необходимости может драться с щитом, или верхом на лошади. Умеет стрелять из лука, но никогда не считал сие умение своей сильной стороной.
Подкован в стратегии и тактике, а также немного - в дипломатии.
Зодчество, картография.
Осанвэ, аванирэ.

8. Инвентарь.

С собой - полуторный меч, фляга с простой водой, тубус с картой Белерианда.

9. Принадлежность к блоку.

Свет.

1. Имя персонажа.

Маблунг (синд. "Тяжелая рука"), прозвище - Охотник.

2. Раса персонажа.

Эльф-синда.

3. Возраст персонажа.

Родился Маблунг во времена, когда Моргот ещё пребывал в темницах Мандоса.

4. Внешность персонажа.

Маблунг в первую очередь быстр и гибок, строен - умение действовать на опережение не раз помогало синда в бою. Серебристые волосы чаще всего заплетены в косу, особенно если он не в Менегроте, что в последнее время не редкость. Внешность его можно назвать "обычной": ничего особо примечательного, выделяющегося: правильные черты лица, серо-зеленые "классической" формы, не тонкие и не пухлые губы, широкий открытый лоб.
В одежде предпочитает зеленые и серые цвета, из доспехов - легкие, кожаные, с ремнями для лука. Почти всегда носит высокие сапоги на мягкой подкладке.

5. Характер персонажа.

С чего стоит начать, так это с того, что Маблунг - исполнителен. Порученное ему дело он выполнит в лучшем виде, прилагая к этому все усилия. Смекалист и хитер, без данных качеств порой на войне очень и очень сложно. Верит в свой отряд, своим воинам, как себе - ведя их, всегда гордится тем, что ему выпала честь биться рука об руку со столь умелыми бойцами. Любит порой пошутить, даже когда с минуты на минуту ожидается нападение врага, да и вообще оптимист тот ещё.
В мирное время не прочь погулять по лесам, вслушиваясь в его звуки и переливы. Гордится своим народом, верен государю до мозга костей, никогда не сомневается в верности его слов, или слов его супруги, майэ Мелиан.
Уважает искусство, пение то или живопись, вышивка или резка по дереву. Работу мастеров высоко ценит.
По природе своей не любит конфликтовать, но и задеть его, обидеть порой достаточно сложно. Хотя, если знать на что давить - вполне реально, что и такой мирный эльф, как Маблунг покажет зубки.
Любит синда многое, это к примеру: друзья и родные, тишина, музыка или пение птиц, журчание воды или шелест травы, легкие порывы ветра, быстрый бег, азартная охота. Не любит же прислужников Мелькора, распри и недопонимания.

6. Биография персонажа.

Мало что можно сказать о раннем детстве синда, разве кроме того, что родился он в семье народа, подчиняющегося королю Эльвэ.
Ещё с юного возраста Маблунг очень дружен с Белегом - они вместе защищали родные края от нашествия орков, сражались бок о бок, и показали себя умелыми воинами, на что и обратил в итоге внимание их государь, Элу Тингол. Поступив к нему на службу, Охотника назначили командиром гвардии короля и внутренних войск новообразованного Дориата, кроме того он являлся предводителем королевских охотников. Гордый тем, что его выделили среди прочих воинов, Маблунг был крайне признателен своему правителю и служил тому верой и правдой.
Во время Первой битвы за Белерианд сражался отважно и, встретившись по желанию судьбы и случая вновь со своим старым другом Белегом, вместе с ним, совместными силами они разбили войска Севера на Амон Эребе.
Даже по окончании войны жизнь не стала спокойной и уж точно не походила на прежнюю: дозорные отряды обходили рубежи славного Дориата, не смотря даже на Завесу, которой оградила владычица Мелиан их земли. Пришедшие из-за моря эльдар, коих изначально вел Феанаро, вопреки всему оказались не долгожданной помощью от Валар, а изгнанниками, покусившимися на величество и правоту Высших. Сам Маблунг узнал об этом из слухов, витающих в Менегроте, прекраснейшем из городов Эндорэ. Отношение синда к приплывшим "родственникам" можно назвать нейтральным: покуда нолдор держатся в стороне от королевства Элу Тингола, ему, Охотнику и военачальнику армии государевой, нет до них никакого дела.
В 20 году Первой Эпохи, когда на зеленых лугах у озера Иврин состоялся Мерет Адертад - Праздник Воссоединения - Маблунг, вместе с королевским советником Даэроном, прибыл, как вестник короля Тингола. События того дня оставили терпкое предчувствие тревоги в связи с речами, услышанными им при беседе с аманскими эльдар. Свое мнение он тогда решил оставить при себе - оставалось ждать.

7. Навыки и умения персонажа.

Отлично умеет стрелять из лука, хорошо обращается с одноручным мечом и копьем, может затаиться так, чтобы враги его не заметили (в чистом поле такой трюк не прокатит, зато в лесу - запросто), мастер маскировки и засад, быстро бегает, неплохой лекарь (не целитель!), осанвэ, аванирэ.

8. Инвентарь.

Лук, колчан со стрелами, одноручный меч в ножнах на поясе, кинжал за голенищем сапога.

9. Принадлежность к блоку.

Свет.

@темы: Арда, фри, Анкеты

---

Крик души

Верните мне уже ребенка, бабушки! Я скоро на стену полезу от этой ноющей пустоты внутри(

@темы: Будни

---

Триады Ирландии

Три неудачных вещи для человека: недостаток мудрости, жажда в пивной и узкое место на поле.
Три вещи запрещенных для церкви: монахиня-звонарь, воин в аббатстве и алтарь в низком месте.
Три радости, сопровождаемые горем: докучливый поклонник, вор и сплетник.
Три тяжести, которые лучше чем легкость: тяжесть стада, питающегося желудями, тяжесть зрелого поля и тяжесть ветвей под орехами.
Три радости, которые хуже чем горе: радость человека, который обманул другого, радость человека, который дал ложное показание, радость человека, который совершил убийство.
Три стройных вещи, которые лучше всего поддерживают мир: стройный поток молока от коровы льющийся в ведро, стройный зеленый росток зерна на поле и стройная нить вьющаяся в руке мастерицы.
Три руки, которые являются лучшими в мире: рука хорошего плотника, рука хорошего кузнеца и, рука доброй женщины.
Три вещи, необходимые для правосудия: разум, мера и совесть.
Три вещи, в которых нуждается разум: мудрость, проницательность и знание.
Три грубости в поведении: мальчик, дразнящий старика, здоровый, дразнящий инвалида, мудрый, дразнящий дурака.
Три вещи вызывающие глухоту: предупреждение, сказанное обреченному, сожаление, высказанное нищему и отказ женщине в исполнении ее желания.
Три красивых вещи, которые затмевают уродство: благовоспитанность некрасивого, навык раба и мудрость калеки.
Три уродливых вещи, которые затмевают красоту: красивая корова без молока, прекрасная лошадь без скорости и красивый человек без сути.
Три вклада с правом пользования: вклад в женщину, в лошадь и в соль.
Три вещи недостойных джентльмена: прерванная история, азартная игра и шутка, вызывающая смущение.
Три улыбки, которые хуже чем горе: улыбка, тающая как снег, улыбка жены мужу после встречи с любовником, усмешка готовой прыгнуть собаки.
Три вещи, в которых немногочисленность лучше, чем обилие: немногочисленность слов, немногочисленность коров на маленьком лугу, немногочисленность друзей вокруг пива.
Три печальных человека в пивной: человек, который платит, человек, за которого платят и человек, который пьет, не будучи сытым.
Три посмешища для мира: сердитый, ревнивый и скупой.
Три краха для племени: ленивый лорд, лживый судья и распущенный священник.
Три вещи, приготовленные в доме хорошего хозяина: пиво, ванна и тепло очага.
Три вещи, приготовленные в доме плохого хозяина: ссоры, жалобы и злая собака.
Три опоры упрямства: заверения, утверждения и пререкания.
Три особенности упрямства: долгие визиты, назойливость и постоянные вопросы.
Трое живых, которые избавляются от мертвого: олень, теряющий рога, лес, теряющий листья и баран, теряющий шерсть.
Три девы, приносящие ненависть и неудачу: болтовня, лень и неискренность.
Три девы, которые приносят любовь и удачу: тишина, усердие, искренность.
Три тишины, которые лучше чем речь: тишина во время наставления, тишина во время музыки, тишина во время ритуала.
Три речи, которые лучше чем тишина: призыв короля на битву, распространение знаний и похвала после награды.
Три главных греха: жадность, ненасытность и жажда.
Три вещи, которые составляют арфиста: мелодия, заставляющая плакать, мелодия, заставляющая смеяться и мелодия, заставляющая уснуть.
Три вещи, ведущие к неприятностям: совместное владение землей, общая слава и брачный союз.
Три качества, ведущие к удаче: жить свободно, своим умом и по свое воле.
Три качества, ведущие к неудаче: усталость, преждевременная старость, укоризненность.
Три сестры лжи: «возможно», «может быть», «я думаю».
Три брата робости: ‘тише!’ ‘постой!’ ‘послушай!’
Три сына безумия и возмущения: хмурый взгляд, ссора и осмеяние.
Три сына грубости и нетерпения: дрожь, скупость и шум.
Три холодных вещи, которые кипят: родник, море и свежее пиво.
Три источника обновления мира: чрево женщины, вымя коровы и меха кузнечного горна.
Три ранга, которые разрушают племя своей неправдой: неправда короля, историка и судьи.
Три свободных, которые делают из себя рабов: лорд, продающий свою землю, королева, привечающая льстеца, сын поэта, оставляющий ремесло своего отца.
Три признака дома судьи: мудрость, знание и разум.
Три двери неправды: молитва в гневе, знание без основы и утверждение без памяти.
Три двери, через которые приходит правда: терпеливый ответ, устойчивая молитва и обращение к свидетелям.
Три красоты собрания: судья без волнения, решение без оскорбления и договор без мошенничества.
Три знака отсутствия мудрости: молитва без подношения, суждение без знания и болтовня без смысла.
Три красоты речи: устойчивость, мудрость и краткость.
Три украшения мудрости: изобилие знания, знание использования и использование хороших советов.
Три вещи ненавистных в речи: чопорность, туманность и плохая дикция.
Три опоры хорошей женщины: молчание языка, скромность целомудрия, и устойчивое домашнее хозяйство.
Три превосходства платья: элегантность, удобство и практичность.
Три вещи, которые разрушают каждого руководителя: неправда, хитрость и преступление.
Три признака скромного человека: бедность, домоседство и подчинение.
Три признака мудрости: терпение, уединение и дар пророчества.
Три признака ‘безумия’: споры, пререкания и приставание к каждому.
Три вещи, которые из дурака делают мудрого: изучение, терпение и послушание.
Три вещи, которые делают мудрого дураком: ссора, гнев и опьянение.
Три признака доброго человека: талант, доблесть и благочестие.
Три признака дурного человека: жестокость, ненависть и трусость.
Три свечи, которые освещают всякую темноту: истина, природа и знание.
Три ключа, которые отпирают мысли: опьянение, доверчивость и любовь.
Три сестры удачи: хороший урожай, свобода и радость.
Три сестры, приносящие добрую славу: усердие, благоразумие и щедрость.
Три сестры, приносящие плохую славу: лень, зависть и дверь, закрытая для гостей.
Три болезни, которые лучше чем здоровье: беременность женщины мальчиком, болезнь живота, очищающая кишки и лихорадка страсти, сдерживающая зло добром.
Три хороших приема в пивной: щедрость, радушие и искусство.
Три, чей дух является самым высоким: молодой поэт, прочитавший свою песню, мальчик, надевший одеяние мужчины и дева, которая стала женщиной.
Три вещи, которые являются лучшими для лорда: правосудие, мир и армия.
Три вещи, которые разрушают мудрость: невежество, неточное знание и забвение.
Три покровительницы, поднимающие дух: гордость, ухаживание и опьянение.
Три запрета на пиру: есть без благодарности, есть до времени и есть, не предложив гостю.
Три признака достоинства в человеке: прекрасная фигура, непринужденность в манерах и красноречие.
Три вещи, которых должен избежать человек: гордость, жестокость и жадность.
Три качества, неподходящие в человеке: назойливость в вопросах, скупость в дарах и зло в сознании.
Три вещи, которые приносят человеку много приглашений: говорить немного, мудро и поучительно; радоваться тихо и без напряжения, всегда вести себя без высокомерия.
Три вещи, которые вызывают потерю человеком приглашений: слишком много ест, слишком много говорит и слишком много спрашивает.
Три причины для разговора: устранение невежества, совет в битве и выяснение истины.
Три причины для того, чтобы хранить молчание: вещи, о которых нельзя говорить, время, в которое нельзя говорить, и место, в котором нельзя говорить.
Три признака благочестивого человека: искать правду, выполнять правосудие и осуществлять милосердие.
Три условия для человека, чтобы жить хорошей жизнью: поклоняться Богам, не делать зла, вести себя с мужеством.
Три действия, необходимых для того, чтобы выйти из круга рождений и смертей: все увидеть, все познать и все выстрадать.
Три основы мастерства друидов: знать, сметь и хранить молчание.
Три достоинства мудрости: знать обо всем, пережить все и быть вдалеке от всего.
Три духовных наставника человечества: власть над собой, власть над миром и власть над неизвестным.
Три права британских друидов: друид идет своим путем, в его присутствии прекращаются все распри и его советы превыше всяких других.
Три лица человека: то, что он думает о себе, то, что о нем думают другие и то, что он есть на самом деле.
Три условия, делающие перерождение необходимым для человека: он не достиг мудрости, он не достиг независимости и он не свободен от низких инстинктов.
Три вещи, за которыми нужно следить, прежде всего: рука, язык и желание.
Три признака жестокости: без нужды пугать животное, без нужды рвать растения и без нужды просить благосклонности.
Трое людей, достойных восхищения: те, кто с любовью смотрит – на красоту земли, на маленьких детей и на великие произведения искусства.
Три признака сострадания: понимать детские жалобы, не беспокоить лежащих животных и быть искренним с незнакомцами.
Три вещи, которых избегают мудрецы: ожидание невозможного, страх перед неизбежным и сожаление о том, что невозможно исправить.
Три вещи, которые не должны притупляться: меч, лопата и разум.
Три вещи, которые невозможно вернуть: выпущенная стрела, сказанное слово и уходящее время.
Три вида познания: природы вещей, причин и влияний.
Три причины бедствия для Ирландии: друид без мудрости, король без правды и солдат без храбрости.
Три ловушки для человеческого разума: объяснение, сравнение и желание знать почему.
Три вещи, лишающие разум покоя: похоть, смерть и тайна пространства-времени.
Три вещи, от которых не стоит отступать: вера в себя, вера в богов и вера в истину.
Три вида любви: любовь сердца, любовь разума и любовь души.
Три основы, на которых покоиться любая дружба: уважение, доверие и понимание.
Три существа, без которых дом лишен любви и радости: ребенок, собака и кошка.

@темы: Мудрость, Ирландия, Что я нашел-то, что нашел!

---

Улыбнуло.)

Всё утро проржал над этим)))

01.06.2013 в 20:12

Пишет  Дейдара-семпай):

Прекрасное из чатика!
Не могу не утащить)


*апд
И еще!)

---

Ну здравствуй, лето...

За что не люблю сие время года, так это: жара, комары, пыльно, народу сразу много на улице, шумно, начинают вылазить алкаши и гопники - главное достояние родного города, несомненно!
Доброе утро, Сильвер! Вопли около магазина, который почти под окном, кровь под воротами и на заборе, на дверной ручке, битые бутылки, окурки - это, конечно, то, чего ожидаешь ранним утром, угу.
Фу одним словом.
А мне ещё и в магазин приспичило выйти. Познакомился с "милыми" алкашами.
...
И с дядей милиционером.
...
Люблю свою страну и свой город.

@темы: Будни

---

Убейте меня лучше!

Оххх, ну вот опять. Я уже, кажется, всем своим знакомым говорил, что у меня нехватка времени, что я не могу брать ещё роли. Жаловался на сие во всех флудах, на всех форумах, где играю. Да везде! Нет же: "Сильвер, мне тут предложили роль герцогини, не хочешь быть моим герцогом? Я буду играть по твоему сюжету, правда-правда!" - что, простите? Формулировка и та убивает... Я уже себя элитной фрпгшной шлюхой чувствую,честное слово. Главное, наверное, что элитной.))
Ещё бы понять, как отвечать людям, так, чтобы донести до их мозга, мол, у меня нет ни времени, ни желания брать какие-то там роли, но и чтобы они не обижались при этом и не закатывали истерики?! Видимо, никак. Сказать, что я умер и сменить номера все, пароли и явки. Но это уже слишком - много чести, так сказать.

Ну и я таки задумался о том, чтобы сократить роли... вопрос, какие?

@темы: фри, бумага стерпит всё, серое настроение

---

«Железный Волк»

По шаблону анкеты с проекта Ведьмак: Тень Предназначения

1. Полное имя:

Исенгрим Фаоильтиарна, известный под прозвищем «Железный Волк».

2. Возраст | Дата рождения:

1103 год (161 год).

3. Раса:

Aen Seidhe (эльф).

4. Род занятий:

Предводитель Скоя`таэлей, кадровый офицер Нильфгаардской империи, полковник бригады «Врихедд».

5. Внешность:

Высокий, как и подобает представителю Старшей Расы, худощавый, но жилистый. Как и всех эльфов, природа обделила его большой физической силой, взамен даровав ловкость, скорость и превосходную координацию движений. Некогда тёмные длинные волосы дополняли красивый статный эльфийское лик: широкие скулы, ясные голубые глаза, гладкую кожу, - теперь же половина лица пересечена уродливым шрамом ото лба через переносицу и до самой скулы, напоминающим Фаоильтиарну о цене за свободу его народа. Но скрывать его он не привык - в этом нет ничего зазорного.
Одевается Исенгрим не броско, даже скромно: рубаха, куртка, штаны, сапоги, да походный плащ - всё преимущественно темных зелено-коричневых оттенков, чтобы не выделяться, как и из толпы в людских городах, так и в лесных чащобах.
Волосы, чтобы не мешали и не цеплялись за ветки, по обыкновению забраны в хвост; ввиду своей деятельности, никогда не расстаётся с верным оружием.

6. Характер:

Сдержан в эмоциях, осторожен в общении с людьми (сколько не протягивай руку помощи этим Дхойне, всё равно окажешься в лучшем случае в наручниках, в худшем - в петле). Циничен к догматам и политическим устоям людей, и цинизм его - это скорее из-за отчаянья найти средство против несправедливости и лицемерия общества, отыскать выход из шаткого положения Скоя`таэлей. Скрытен и злопамятен - эти черты характера приобретённые, как противопоставление ответственности за "своих", гибкому живому уму и глубоким познаниям в тактике.
Трудно представить, какой он в мирное время - для Исенгрима каждый новый день, каждая минута - война за выживание. Но если вспомнить время пребывания в Доль Блатанна, то можно отметить, что с друзьями (или теми, кто может ими стать), эльф учтив и любезен, чего нельзя сказать о недругах. Оно и понятно, аккуратность не помешает даже в общении со змеёй, но уважения к ней Аэн Сейдхе может и не испытывать, оставаясь наблюдателем до той поры, пока не придётся обнажить клинки. Эльф сдержан и старается не подаваться на провокации. Да и зачем? Лучше обидчика потом оставить подле улья с пчёлами, связанного по рукам и ногам. Милосердие к Дхойне - последняя ступень глупости, а уж метод, как заставить этих высокомерных иноземцев орать и молить о пощаде, извиваясь подобно ужу, Фаоильтиарна всегда отыщет, используя для этого все подручные средства. Не терпит осуждений его действий, особенно высказанных теми, кто ничего не смыслит в настоящем положении дел его народа, категоричен в решениях и консервативен во взглядах на мир. Удивить такого индивида крайне сложно, он, казалось бы, видел на своём веку уже всё, а если и не видел сам, слышал от старших.
Всегда держит данное слово, как бы обещание не тяготило. Сказал, пойду - значит, пойду.
Не живёт мечтами и с лёгкой скорбью смотрит на угасающее молодое поколение эльфов - единственную надежду истинных Аэн Сейдхе на выживание в дальнейшем, эдакий росток в прогнившем саду, что, к сожалению, вынужден вместо цветения, увядать в неблагоприятной почве.

7. Цели:

Добиться объединения всех эльфов, достучаться до сородичей из Долл Блатанна и поднять восстание, вернув тем самым законные права своего народа.

8. История персонажа:

Исенгрим родом из Долины Цветов - прекрасного царства эльфийской расы, некогда великой и свободной, ныне - обречённой на скитание и нищету. Несмотря на своё бедственное положение, многие из Аэн Сейдхе сохраняли своё достоинство, трепетно оберегая историю и архитектурные достояния своего народа. Казалось бы, живут они на краю света, на клочке, так небрежно кинутом им людьми, словно кость собаке, и всё хорошо. Но, как мы знаем, хорошо всё до поры до времени. Голодные годы в ту пору бушевали не хуже чумы во времена эпидемии, унося с собой сотни жизней представителей Старшей Расы, и, так уж случилось, одной из тех, кто не перенёс холодной зимы, была мать Исенгрима. Эльфы не могли взрастить на неурожайной земле пшено или картофель, да и, привыкнув брать от природы её дары, они не умели вести сельское хозяйство - это вынуждало отправлять отряды вниз, в земли Лирии. В итоге, признанные опасными, Аэн Сейдхе подверглись нападению солдат. Несколько дней пылал Долл Блатанн, пожирая всё, что оставалось у тогда ещё гордой и мнимо свободной расы. В том бою погибли многие родные и близкие Фаоильтиарна. Неутешный и разгневанный на весь людской род, обиженный на несчастья своего народа, он впал в отчаянье, сменившееся вскоре желанием отомстить. Именно после этого инцидента был сформирован отряд Скоя`таэлей, партизан и борцов за свободу, и Исенгрим, не раздумывая ни минуты, вступил под знамёна этого движения. Кровопролитные бои сменялись месяцами бегства, чтобы зализать раны и, будучи вновь готовыми, снова ринуться в бой. За свою хладнокровность и жестокость, Фаоильтиарна прозвали "Железным волком". Именно в одной из схваток с Дхойне, предводитель Белок получил свой шрам, навсегда обезобразивший его лицо.
Без поддержки, да с трусостью «очеловеченных» их собратьев эльфов, гномов и краснолюдов, что выбрали пресмыкание борьбе за свободу, трудно было говорить о победе. Каждый погибший товарищ – трагедия, а помимо схваток их постоянно преследовал голод, нехватка медикаментов и вооружения, преследования и погодные условия. Нередко общий настрой отряда не поднимался выше «мы все умрём»: сложно мыслить оптимистично, когда под ногами раскисшая от дождей земля, над головой открытое небо, а в запасе скудный обед. Но, несмотря на все невзгоды, Исенгрим старался подбодрить ребят: он вспоминал древние предания времён расцвета Шаэрраведда, этого дивного города, чья архитектура – венец творений Старшей Расы, вспомнил и об историях более лёгких, легендах, мифах, и более волнительных – о войнах и победах. Зачастую это помогало, и, воодушевлённые и приободрённые, Белки вновь и вновь обнажали оружие, твёрдо веря в свою правоту.
Время шло, волнения в мире подобно неспокойному океану, то возрастали, то переходили в штиль, однако, в последнее время континент накрыла настоящая буря. Пришлось выбирать, куда приткнуться, и выбор пал на Нильфгаардскую империю. Возможно, это решение не правильное и, возможно, после Скоя`таэли пожалеют об этом, но сейчас это было неважно. Пока что неважно.

9. Навыки и умения:

Мастерски владеет парными клинками, как и всякий Аэн Сейдхе, умеет обращаться с луком и метать кинжалы; отлично ориентируется на местности, с лёгкостью может отыскать следы, если приходится кого-то преследовать, также может запутать свой след, сбив врагов с толку.
Мастер маскировки, особенно если находится под сенью деревьев; умеет бесшумно передвигаться практически по любой поверхности.
Превосходный тактик, гениальный воевода. Мастер ловушек. Обучен читать карты и ориентироваться по ним. Разбирается в ядах и травничестве.
Выживание: готовить, стирать, обустраивать временное жилище, как ни странно, всё это он умеет, не смотря на своё положение среди сородичей.
Грамотен: читать, писать на родном языке и всех пяти его диалектах – запросто. Общий знает лишь разговорный. Помнит множество легенд и преданий, неплохо знает историю.
Живя долгое время в Синих Горах, спокойно ориентируется в горной местности и отыскивает тропы. Также умеет ездить верхом на лошади, управлять телегами и при наличии нужных инструментов сможет подковать ездовое животное.

10. Слабые стороны:

Патриотичен – возможно, для сородичей это и плюс, а вот для общего благополучия миссии - неизвестно.
Нередко его верность слову заводила Исенгрима в тупик, или же заставляла бежать, идти, ползти к цели, и сделать то, чего от него ждут.
Параноидален – сложно верить всем подряд, когда каждый второй житель севера мечтает видеть твою голову на пике, оттого Аэн Сейдхе может скептически отнестись даже к самому чистосердечному признанию от Дхойне или тех эльфов и краснолюдов, что внезапно решили потянуться к Белкам с городов.
Ему сложно выходить на поединок против врагов с пиками, глефами и другим древковым оружием, - длина лезвий его мечей не позволяет убить такого бойца с расстояния, и приходится либо надеяться на метательный кинжал, либо на лучников.

11. Имущество:

Два одноручных клинка, в небольшой сумке: сухие травы в мешочках, бинт; тонкая прочная верёвка, закреплённая сзади на поясе.

Пробный пост:

Боевые кличи эльфов и краснолюдов сливались воедино с общим гвалтом лязга стальных доспехов, ударов мечей и палиц, боевых молотов и секир, предсмертными криками раненых и треском огня. Лес горел, и в этом адовом пламени сражались две противоборствующие стороны: одни, чтобы выжить, другие - лишь забавы ради.
Обгорелый ствол многолетнего дерева рухнул, погребая под собой всех, кто не успел вовремя отскочить; от ветвистой и некогда пышной кроны во все стороны разлетелся сноп искр, заставляя, как людей, так и нелюдей отойти назад.
- Seidhe! Aespar! Anois! - выкрикнул Исенгрим и махнул рукой в сторону противника, заменяя павшего в бою предводителя. Самое время вновь поднять луки и послать в полет цветастых птичек, звонко спуская тетиву. И пусть свист пары десятков стрел не заглушит общей какофонии, утонет в ней, но каждый из пущенных снарядов найдет свою жертву, войдет во вражью плоть, прекратит это бессмысленное мотыльковое существование людей. Не всех, но с каждым упокоеным Дх`ойне любому Скоя`таэлю становилось спокойнее.
Отрезанные от своих врагов, они, тем не менее, оказались в ловушке: вести бой среди горящих и падающих дубов и грабов, с чьих верхушек сыпятся обугленные ветви - самоубийство.
- Aetess! - откашливаясь и прикрывая рот рукой, чтобы не вдыхать едкий дым, Фаоильтиарна повел выживших "Белок" дальше от не на шутку разгулявшейся стихии. Бежать впереди отряда, который негласно теперь отошел в его подчинение, эльф не собирался, - не для того в гуще леса он выстраивал целую цепь всевозможных сюрпризов, чтобы сейчас просто так уйти, зная о том, что не все его сюрпризы ожили в последнем и единственном кровавом танце. Взяв лук, кем-то брошенный и сейчас уже наверняка никому не нужный, да стрелу, Исенгрим прицелился, метя куда-то вверх. Поджог леса в его планы не входил - это уже косорукость нападающих, неумелое использование огня, недальновидность - назвать это можно как угодно, но сути не изменить. Тросы, держащие ёмкости с камнями, давным давно уже истончились и ухнули вниз, не разбирая, кто друг, а кто враг, но кое-что осталось. Нелепое, на первый взгляд, сооружение: параллельные толстые ветки, что соединялись пересечением более тонких, усеянные кривыми, наспех сделанными кольями, чем-то напоминающие сгнившие клыки вурдалака, - вся эта прелесть нависала над головами треклятых Дх`ойне, и кроны, некогда могучие, а теперь пылающие, вряд ли удержат сие ещё долго. Два каната уже были сорваны, выжжены огнем, ещё один обрубили по приказу погибшего предводителя, когда пожар только вспыхнул, поднимаясь по необъятным стволам великанов, и крышка от клети (а сооружение напоминало именно её) удерживалась наверху лишь за счёт того, что запуталось шипами в сплетении деревьев и одного троса, который сейчас и стоило оборвать.
Стрела звонкой птичкой пронеслась над общим безумием, но вместо того, чтобы попасть в цель, лишь вскользь оцарапала крепеж. Исенгрим чертыхнулся, проклиная жар и дым, и пустил второй снаряд, попавший-таки в цель. Канат лопнул, и вниз, ломая ветви на своем пути, ухнула смертоносная клетка-ловушка. Воздух взорвался новыми криками, проклятиями и стонами, под тяжелыми ветвями покоились и корчились полтора десятка солдат. Их товарищи с удвоенной скоростью устремились вперед, за Белками, вопя что-то неразборчивое и размахивая клинками. И хотя эльфы известны своей ловкостью, они не смогли долго уклоняться от неминуемой стычки. Дх`ойне нагнали их, тем не менее, потеряв еще нескольких бойцов благодаря меткости стрелявших на бегу Скоя`таэлей. Завязалась новая бойня: сталь сверкала отблесками жадного пламени, кровь лилась рекой по опавшим листьям и корням, а командир встретился с "командиром". Облаченный в соответствующий званию доспех человек яростно рубил палашом эльфа, грациозно отражающего его удары своими парными клинками. Кто знает, чем закончилась бы эта свалка, но так некстати подвернувшийся под ногу Исенгрима корень выбил его из равновесия, и Дх`ойне не преминул этим воспользоваться: он что есть силы рубанул сверху, целясь в голову эльфа, и только то, что он по инерции стал заваливаться назад, спасло его от мгновенной смерти. Лицо обожгло будто раскаленной сталью, Исенгрим чувствовал, как рекой хлынула багровая кровь, затекая под куртку. Перед глазами заплясал рой разноцветных искр, быстро угаснувший во мраке - зрение отказывалось помогать ему, лишь звуки продолжающейся бойни, выкрики братьев по оружию и острая, затмевающая разум боль, стали провожатыми в тот долгий, глубокий сон. Для него эта битва была окончена.

@темы: фри, Анкеты, Ведьмак

---

А где я играю?

Краткое перечисление проектов, на которых "живу" в данное время.

Арда:
Quenta Noldolante
Лэ о Лэйтиан: Освобождение от Оков)
Эндорэ
Лэ о Лэйтиан
Окончание Первой Эпохи, другая история
Dragon Age:
Dragon Age: Ante Bellum
Dragon Age: On The Edge
Ведьмак:
Ведьмак: Тень Предназначения
Древние Свитки:
...
Прочее:
Последний Шанс
Сказания о небывалом
Летописи Мальсторма
Штояздесьделаю?!
Академия Рассвета

Ролевая проституция, ей-богу.

@темы: фри

---

Просто несколько постов за персонажа

Пленение при посольстве

Это определенно была ловушка - иначе Враг не поступит, нет веры виновнику всех бед Нолдор, не стоило слушать Моргота ни тогда, в Амане, не стоит и сейчас. Именно такие мысли заставили Майтимо взять войска в разы больше оговоренного: идти с малым отрядом - ну не глупость ли? Попасть в лапы мерзких тварей, не имея возможности отбиться - вот уж действительно неразумный ход. Братья, конечно, отговаривали, считая, что много чести, идти вообще, не важно каким числом, всё равно ведь обманет треклятый Моргот, но уверенность старшего в правоте никуда не делать, наоборот - он уговорил остальных феанорингов, что такой ход логичен и даже, если хорошо обыграть, они останутся в выигрыше.
Если хорошо обыграть... Да. Именно это стало первым промахом.
Скалы Тангородрима высились над отрядом эльдар, что подошли почти вплотную к каменной стене, огораживающей крепость от прочего мира. Тяжелые мрачные облака медленно, точно лениво проплывали над неприступными каменными гигантами, земля под ногами была бесплодна, суха - вся в мелких трещинах; и тишина, словно ни души вокруг.
Новый поворот, новая картина: войско, не столь многочисленное, как эльфийское - так казалось на первый взгляд. Тишина рухнула, взрываясь криками орочьих отродий, и камень открыл взору Нолдор нового, куда более опасного врага - балроги. Пламенем обвитые демоны двинулись прямиком на воинов Первого Дома, и дрогнули эльфы: кто-то обратился в бегство, кто-то в панике кинулся вперед, в безумной надежде покончить с врагом - эти воины были из тех, кто ещё очень хорошо помнил смерть своего Верховного Короля. Остальные же сомкнули ряды, готовые, пусть и без надежды, принять бой.
"Повелитель подневольных и проклятых! Жалкий трус!" - в мыслях гневился Майтимо, смотря на демонов. Он не смог сдержать испугавшихся, не смог и докричаться до потерявших рассудок верноподданных, в душе же старший сын Феанаро проклял уже не только Темного Валу, но и своё поспешное решение.
- Не отступайте, Моргот только и ждет, чтобы увидеть страх в наших глазах! - доставая меч и тяжело дыша, выкрикнул Нельяфинвэ.
Эльда гибли один за другим: кто-то от пламени огненных демонов, кто-то от орочих мечей - войско Маэдроса таяло так скоро, как вешний снег у жара очага. Бежать уже некуда - воинство Мелькора обступило со всех сторон, зажимая немногочисленный отряд сопротивляющихся верноподданных Первого Дома с Лордом во главе. Тиски сжимались, шанса выбраться из этого ада не предвиделось. Тогда, воспылавший гневом отчаяния, феаноринг кинулся на первого попавшегося врага, и меч его почти достиг цели. От удара по голове чем-то определенно тяжелым, он чуть было не выронил меч; запнувшись от труп собрата и потеряв равновесие, Нельо ухнул вниз - под ноги тварям, но тут же почувствовал, как цепкие лапы орков хватают его под руки. Попытка вырваться окончилась резким ударом в скулу - видать, били от души, с вдохновением! Мир снова потерял свои краски, погрузившись во мрак. Но сознание эльфа оставалось ясным и он вновь попытался выкрутиться, отпихивая захватчиков. Что последовало после - Майтимо уже не знал: очередной удар, в разы сильнее прежнего, отправил сознание нолдо во тьму.

Передача короны Верховного Короля нолдор Финголфину

Небо искрилось лазурью в лучах яркого светила, отражалось на поверхности озера Митрим, точно окунаясь в него; несильный порывистый ветер трепал огненно-рыжие волосы одиноко стоящего эльфа. И казалось со стороны, что во взгляде его безмятежность, идущая в ногу со спокойствием. Майтимо смотрел вперед: там, за гладью озерных вод, на другом берегу раскинулся лагерь Финголфина, самого старшего из ныне живущих потомков великого Финвэ, и, несомненно, наимудрейшего. Стоило только сделать шаг - первый, но самый важный - и вот уже отринули всякие сомнения, уступая ясности ума.
Привечали сыновей Феанора, точно бы и не было распрей меж их домами, точно забыты старые обиды, выброшены за ненужностью. И всякий знал, что улыбки эти - маска, знали, но сочли молчать, играя по всем известному сценарию.
Маэдрос понимал, что отказ от короны Верховного Короля не найдет отклик одобрения у некоторых его братьев, но Первый Дом не имел боле прав на неё, только не после всего ими содеянного. Приветствуя родственника со всей искренностью, которую только можно показать, он поведал о принятом решении и встретил одобрение в ответе, а взгляды братьев, колючие, словно иглы, являлись лишним подтверждением правильности выбора - ведь ни к чему хорошему разлад в семье не сможет привести. В знак возобновления дружбы между домами, новому Верховному Королю в дар преподнесли Аманских коней. Стоило бы запомнить этот день, как один из лучших, прожитых вне пределов Валинора. По крайней мере так хотелось думать.
Порой, предоставленные судьбой сюрпризы приятно удивляют нас: то, на что пошел Фингон, даже будучи преданным Первым домом нолдор, не столько заставило возрадоваться, сколь устыдиться былого. Именно поэтому он стремился скрепить союз. На братьев же своих Майтимо не держал зла, понимая всю значимость возложенного на них дела, - он знал, что каждый из них в бою придет на выручку, а потому заранее прощал им бездействие.

@темы: Арда, фри

---

Эмгыр вар Эмрейс

По шаблону анкеты с проекта Ведьмак: Тень Предназначения

1. Полное имя:

Эмгыр вар Эмрейс Деитвен Аддан ын Карн аэп Морвудд, Белое Пламя, Пляшущее на Курганах Врагов.

2. Возраст | Дата рождения:

1221 год (43 года).

3. Раса:

человек.

4. Род занятий:

император Нильфгаарда.

5. Внешность:

Высокий, статный мужчина с широкими плечами и мезоморфным телосложением. Не выделяется из толпы аристократии империи, разве только походка более вольная, а манеры менее режут слух и взгляд подданных. Хотя, смотря, о каких подданных говорить: аристократия ни в коем разе не восхваляет своего правителя за подобного рода поведение, но сказать об этом открыто не спешит - голова дороже.
Холодный безразличный взгляд синих глаз, часто надменное выражение лица и идеальная осанка - порой возникает ощущение, что императору всё происходящее вокруг настолько неинтересно и опостылело, и он в один прекрасный момент повесит всех ряженых послов вдоль роскошного сада, раскинувшегося под окнами императорского дворца, и не испытает по этому поводу ни малейшего сожаления.
Черные волосы до плеча слегка вьются и чаще всего не убраны в прическу, а поддерживаются в относительном порядке тонким золотым обручем. Некогда, в молодости, после того, как с него было снято проклятие, ещё будучи известным под именем Дани, носил аккуратненькую бородку. Из отличительных особенностей можно назвать несоразмерно большой нос, который, в прочем не портит лик правителя.
В одежде предпочитает некую строгость, без нелепых брыжей, жабо и прочих аксессуаров новомодных костюмов. На груди висит золотая императорская цепь.
Из привычек наличествует размахивание правой рукой при ходьбе, пристальный взгляд на собеседника при дискуссиях.

6. Характер:

В большинстве случаев спокоен и рассудителен, не вспыльчив даже когда его оскорбляют. И правильно, чего зря тратить собственные нервы, когда достаточно щелчка пальцев и обидчика живьем сварят в кипятке или растянут на дыбе. Уверен в себе, но никогда не откидывает шанс ошибки, осознавая, что нынешние приближенные ко двору знатные особы не те люди, на которых он мог бы положиться. Предан своей стране всем сердцем, и каждый шаг, совершенный им когда-либо - во благо Нильфгаарда. Пусть лучше его станут считать деспотом и тираном, чем трусом и слабаком.
Комбинированное жесткое воспитание под надзором рыцаря и самостоятельного достижения целей, помогли принимать всё происходящее спокойно, без лишних эмоций. Со стальным блеском в синих глазах, он одинаково спокойно реагирует, как на казни, где использовались десятки, а то и сотни военнопленных, так и на радости простой жизни. Однако бывают моменты агресии и у него, особенно когда речь заходит о предательстве или невыполнении его приказов. Эмгыр не спешит отправлять на плаху всех подряд, многие, кто действительно доказал свою значимость и нужность, возвысились, не взирая на своё неблагородное происхождение. Вар Эмрейс любит выделять среди серой массы одаренных и давать им возможность проявить себя, работая на благо страны.
Сам по себе Эмгыр неплохой воин и командир: прирожденный тактик и стратег, умеет просчитывать ходы, строить планы, выбирая самые выгодные, но не всегда гуманные методы. Интриган и хитрец: он точно паук, кропотливо выткавший витиеватый узор, ловко дергает за ниточки, управляя марионетками.
Многие считают, что нильфгаардскому монарху доставляют пытки и истязания подданных, но немногие могут с уверенностью сказать обратное. Все эти зверства, приписываемые гнилыми языками, лишь мера наведения порядка в стране. Не бывало ещё такого, чтобы Эмгыр казнил просто так и ни за что, чего не скажешь о предателях, трусах и порой - врагов престола.

7. Цели:

на данный момент времени: победа в войне. В общем же: поддержание относительного порядка внутри страны, крепкое внешнеполитическое положение империи, улучшение генофонда правящей династии.

8. История персонажа:

Эмгыр вар Эмрейс, наследник нильфгаардского престола, в возрасте тринадцати лет стал свидетелем дворцового переворота в результате которого был свергнул его отец. Нанятый врагами чародей наложил на мальчишку-принца заклятие, из-за которого юный тогда Эмгыр от рассвета до полуночи ходил в обличье монстра, за что и был прозван Йож. Чтобы выжить мальчишке пришлось бежать из империи в северные страны. Там, по прихоти судьбы он встретил короля Цинтры, Регнера, но вместо злата и доброго имени за спасение жизни правителя, в награду попросил у монарха «то, что оставил дома, но о чём не знает и чего не ожидает». Вернувшись домой, король обнаружил, что плата - это его новорожденная дочь Паветта. Йож вернулся в Цинтру через пятнадцать лет, чтобы взять то, что принадлежит ему, но королева Калантэ встретила его тогда далеко не с распростертыми объятиями. Мать Паветты постаралась обхитрить Дани, заведомо попросив звонаря, чтобы тот отбил в колокола полночь на два часа раньше, и всё бы у неё получилось, не находись тогда на приеме ведьмак Геральт - он помог заколдованному снять довлеющее вот уже много лет кряду проклятье. Итогом стало то, что Калантэ согласилась отдать свою дочь замуж за Дани. Тогда нильфгаардец дал обещание ведьмаку в положенный срок отдать "неожиданное", как и он когда-то попросил об этом короля Регнера.
Прошло какое-то время и у новобрачной пары родился ребенок. Девочку назвали Цириллой. Ещё какое-то время спустя, по наводке чародея Вильгефорца, семья попала в воронку в море - корабль потерпел кораблекрушение, в принципе, как и планировалось. Да только не всё шло точно по плану: Паветта, как выяснилось позднее, отослала дочь к её бабке в Цинтру, сама же погибла, упав за борт в море. После этого случая Дани возвращается в родную империю Нильфгаард, где возглавил восстание против императора и вернул власть династии Эмрейсов. Именно от всё того же Вильгефорца Эмгыр узнал о пророчестве Итлины, и том, что предназначалось для его дочери. Это и стало причиной, по которой вар Эмрейс и по сей день разыскивает львенка из Цинтры, чтобы, как бы это мерзко не звучало, сделать её матерью его наследников.
За время правления Эмгыра в Нильфгаарде произошло немало перемен: приняты многие реформы в том числе и торговые, налажена полиция и шпионская сеть, упразднена конституционная монархия, создана великолепная армия и генеральный штаб, к составу империи присоединились многие княжества (Виковаро, Туссент, Назаир, Гессо, Мехт, Эббинг, Меттина), немало выдающихся людей самых разных сословий смогли подняться и проявить себя лишь благодаря новому правителю.
Начав войну с северными королевствами, император заручился поддержкой Аэн Сейдхе, у которых были свои счеты с нордлингами, и некоторых чародеев из Капитула.

9. Навыки и умения:

- ратное дело: император владеет навыками ближнего боя клинковым оружием, хотя предпочитает тяжелую кавалерию, ни раз показавшую себя в деле;
- способен носить полный латный доспех, не выдыхаясь через полчаса;
- верховая езда;
- тактика и стратегия; чтение карт;
- образование: читать и писать на родном, старшей речи и общем языках; знает географию, историю, естествоведение, военную инженерию, математика и ряд других наук, преподаваемых знатным особам;
- эрудит: может вести долгие светские беседы при необходимости и поддержать любую тему разговора, также может провести переговоры, добившись обоюдной выгоды;
- лидерские качества.

10. Слабые стороны:

- очень видная фигура в стране, отчего есть некоторый риск быть убитым ассасинами;
- не владеет стрельбой из лука, как и магией;
- знающий его человек сможет "надавить" и потянуть за правильные рычаги, и добиться необходимых результатов;
- порой слишком доверчив приближенным;
- всё на благо империи, а о себе можно и забыть.

11. Имущество:

Империя? Дворец в городе Нильфгаарде, множество замков по стране, армия, включая и личный гарнизон, слуги, шпионская сеть, казна страны и многое-многое другое.

Пробный пост

"Процесс свержения власти императора-захватчика, возможный суд или бойня".

Ему нужен был трон - его по праву, по крови. Долго уже, слишком долго планировался этот момент, слишком много времени наследник престола таился в тени, притворяясь не тем, кем является на деле, выжидая и планируя, набирая силы, передвигая пешки по шахматной доске, подговаривая и подкупая сторонников. Благо, средства имелись. И союзники. О да, Вильгефорц неплохо поспособствовал достижению цели, вынюхивая и выслушивая, тянулся до цели, а ухватив, уже не отпускал. Не отпустил и сейчас...
Всё шло по плану. Армия восстания вошла в город, где временно гнездился узурпатор со своей семьей, и возглавлял её истинный наследник трона, тот, кого некогда, точно щенка выгнали из родной страны, выкинули за ненужностью. А зря... Ох, зря. Стоило убить во избежание проблем в будущем. Дети имеют тенденцию мстить за свои обиды, когда вырастают.
Кровь текла рекой по каменным мостовым, окрашивая речную воду в кармин, стекала в подвалы, впитывалась в землю. Кровь его подчинённых. Предателей. Трусливых предателей, кои не осмеливаются посмотреть правде в глаза и принять настоящего императора, защищая лживого монарха. Предатели, которые забыли, что Нильфгаард принадлежит династии Эмрейсов. Этими мыслями Эмгыр занимал себя, отбирая всё новые и новые жизни имперцев, некогда преданно служивших его отцу, а теперь рьяно противящихся возвышению его сына.
Всё было готово, путь свободен, только приди и возьми власть. Замок в центре городка, укрепленный высоким каменным забором не преграда, когда ворота настежь. Его люди постарались на славу: слуги нынешнего правителя куплены и информированы - они открыли дверь во дворец; охрана - это меньшая проблема, встретившаяся им на пути; фаворитки, поднявшие визг на все этажи, по приказу Эмгыра отправились к праотцам - и это была ещё малая кровь. Многие сдавались, склонившись перед вторгшимися воинами, клялись в верности новому императору, лебезили, но Эмгыр не обращал на них ни малейшего внимания - его куда больше интересовал монарх, забившийся на нижних ярусах, как какая-то крыса.
Император Кальвейт, вот он, напротив Эмгыра, жмётся спиной к холодной стене, смотрит на врага своего затравленно, сжимая в руке рукоять меча. Всколыхнулась ненависть - подсознательно он желал лишь одного: прервать теперь уже бессмысленную жизнь соперника, но холодный, незамутненный яростью расчет остановил карающую длань, верно подсказав, что живым Кальвейт пригодится ему больше.
- Честный суд решит твою судьбу, - только и кинул Эмгыр, осклабившись и смотря в бегающие глаза мужчины. Тот даже сопротивляться не стал, связанный мерзким липким страхом по ногам и рукам, - так и вывели под руки, с распахнутыми глазами и безумным, прерывистым дыханием, точно после длительного забега.
Суд и правда был: представители всех влиятельных родов специально собрались в зале главного дворца в Нильфгаарде, чтобы воочию лицезреть нового правителя и внести свою лепту. Были и недовольные таким зверским ходом, но были и те, кто сразу же поддержал законного наследника. Часы шли, а споры всё спорились, пока в один прекрасный момент новоиспеченный император не выдвинул свои правила: глава династии Кальвейтов, пробывшей на троне империи так недолго, был приговорен к казни, семью же его, как и прочих родственников, отпускали на все четыре стороны с условием, что в Нильфгаард им теперь путь заказан. Это было самым правильным решением. Но - Эмгыр не настолько глуп, чтобы повторять ошибок императора-неудачника и дать зародиться мести выживших детей - всех изгнанных аристократов настигла смерть - от нападения разбойников ли, от болезни, но так или иначе за какие-то пару месяцев страна забыла о существовании Кальвейтов.
Партия была выиграна, трон вновь принадлежал Эмрейсу, а впереди ждала целая жизнь в котле интриг, перемен и достижений.

@темы: фри, Анкеты, Ведьмак

---

О, игровые ситуации, вы прям как приступ внеплановой головной боли - неприятные, неожиданные и не затухающие до конца долгое время, пока курс "таблеток" не пропьешь.
Ну зато урок на будущее: не бери роли, которые уже отыгрывались до тебя, не лезь ты в это, чучело остроухое, меньше головной боли потом, и никто не начнет кидать тебе обвинения за бредо-сюжет, к которому ты-то по сути, никакого отношения не имеешь.
Пора сворачивать уже "лавку благодетели", а то нервишки не к черту. Осталось только начать на своих же игроков/соигроков срываться и всё - клиника.

@настроение: усталое

@темы: фри, пусть былое уходит, пусть придет, что придет